— А ну сядь! — прикрикнул кардинал, стукнув кулаком по столу. — Ты не понимаешь? Я готов поддержать тебя. И ее. Или ты думаешь, что справишься в одиночку? Место княжьего повара слишком лакомое, чтобы уступать его какой-то выскочке. Но если ты примешь правильное решение, то я включусь в игру…

— Игру? Я не собираюсь играть, монсеньор! и твоя девица проживет чуть дольше.

— Что? — оторопел я. — Вы угрожаете?

— А зачем мне это? На место княжьего повара слишком много претендентов. Мне, как и советнику, достаточно отойти в сторону и подождать. Естественный отбор, так сказать…

Я похолодел от мысли, что опасения Лидии небезосновательны. Господи, ну зачем она ввязалась в это?

— С другой стороны, мне нравятся твои амбиции, а самонадеянность и наглость я спишу на молодость. Ты можешь далеко пойти, если усмиришь гордыню и поймешь, кому надо служить…

— Я служу Единому, — мрачно отозвался я.

— Мы все ему служим, Кысей, так или иначе. Однако, согласись, служить Единому, будучи духовником при дворе князя и влияя на умы вельмож через их аппетиты куда лучше, чем наставлять темных крестьяночек на путь истинный в богом забытой деревеньке?

Похоже, мне не оставили выбора. Надо было отправлять Лидию не в монастырь, а на необитаемый остров, и пусть бы себе интриговала среди волн и камней. Пустили лису в курятник… то есть во дворец!

— Напрасно вы недооцениваете госпожу Хризштайн, монсеньор, — сказал я. — Ибо в этой игре правила известны лишь ей…

Следующие два дня превратились в сплошной кошмар. Меня поселили во дворце, в Зимнем крыле, примыкающем к Кухонному корпусу. И, разумеется, рядом с комнатой нового княжьего повара, дабы я мог денно и нощно оберегать госпожу Хризштайн от мирских соблазнов, принимая исповедь и наставляя на благочестие. Когда я потребовал исповеди, Лидия с готовностью уселась и начала скрупулезно перечислять мелкие грешки, начиная с раннего детства. Я в подробностях узнал, как она воровала с кухни булочки, как издевалась над слугами, как ковырялась в носу, не слушала учителей и многое другое.

Это все больше и больше походило на странный спектакль, но я до сих пор терялся в догадках, для кого он разыгрывается. Лидия даже не скрывала, что издевается надо мной, не отпуская от себя ни на шаг, хотя к ней приставили охрану из двоих стражников, даже по ночам караулящих дверь ее спальни.

Из дворца Лидия не высовывалась, принимая отдельных гостей у себя. Матушка-настоятельница стала одной из первых. Мне было неизвестно, о чем они говорили, но Селестина вышла из комнаты в состоянии глубокой задумчивости. На мое приветствие она почему-то скривилась и недовольно покачала головой. Еще Лидия потребовала себе прислугу, а вслед за Тенью во дворце появился и Лешуа, которому, как мне показалось, больше приглянулась служанка, чем хозяйка. Я не сомневался, что Лидия опять плетет сложную паутину интриги, однако мне все равно было неспокойно за безумицу. Но еще больше я волновался о Юле. Дворец затих в ожидании приезда светлого вояга Густава и следующего хода Серого Ангела.