— Пустите!

— Я запрещаю вам к ней приближаться. Довольно. Вы хоть представляете, что она пережила? Юля три дня сидела на берегу, в разбитом корабле, ожидая этого урода, задурившего ей голову. Без еды, воды и на лютом морозе! Надеюсь, он погиб, потому что иначе…

— Не смейте! — рявкнула я и влепила ему пощечину, дрожа от бешенства. — Он жив!

Инквизитор отпрянул, в изумлении уставившись на меня.

— Что? И вы тоже?.. Вы до сих пор за него переживаете?.. После всего, что он совершил?..

— Идите в задницу! — я оттолкнула его с дороги, но Кысей удержал меня за плечи.

— Так он все-таки ваш любовник? — в его голосе была горечь. — И вы ему помогали… Помогали похитить Юлю…

— Идите в задницу вместе с вашей Юлей! — меня душила отчаянная злость из-за того, что я теряю драгоценное время.

Кысей отступил в сторону, и я поспешила прочь, не обращая внимания на тихие слова вслед:

— Для вас же будет лучше, если он погиб. Потому что иначе все вскроется, и вам придется отвечать вместе с ним… Его уже ищут по всему побережью.

Теперь к княжне мне вряд ли удастся попасть. Значит, надо обыскать все острова. Нужно судно. Нужна команда. Нужен лекарь. Контрабандисты исключались сразу. Эта дура успела сболтнуть инквизитору лишнее, и неизвестно, что еще может ляпнуть. А где же достать корабль, как не у судовладельца? Что ж, придется вспомнить былое, нанести визит Остронегу и напомнить ему о старых долгах перед Цветочком и бандой Безумных бардов.

Я выскользнула из дворца, переодевшись в мужское и напялив парик с очками. Но привратник в доме Остронегов наотрез отказался меня впускать, повторяя, как заведенный, что его господин никого не принимает. Он даже не захотел передать хозяину послание. Огороженный высоким забором дом не выглядел неприступным, под покровом ночи можно было пробраться внутрь, однако так долго ждать мне не улыбалось. Поэтому, завладев вниманием привратника, я погрузила его в гипноз и приказала открыть ворота.

— Не могу, — пустой взгляд мимо меня.

Я остолбенела от удивления.

— Почему?

— Хозяин заперся изнутри. Никого не пускает.

Я нахмурилась, припомнив странную смерть казначея. Возможно, Остронег опасается, что станет следующим?

— Чего он боится?

Глаза привратника расширились от ужаса.

— Не могу. Не могу. Не могу…