— Что за?..

— Выкиньте оружие, — выдохнула я и опять сменила свое положение, оказавшись за рисованной декорацией какого-то замка.

Игра в кошки-мышки завораживала. Я прекрасно видела в темноте все движения инквизитора, которого выдавал белый воротник рубашки, а он не видел ничего, даже оказавшись вне круга ослепляющего света театральных газовых светильников. Я сливалась с тьмой, даже волосы были предусмотрительно спрятаны под капюшон, а лицо скрыто под маской. Охота на восхитительно беспомощную и сладкую жертву продолжалась…

— И наденьте на себя кандалы!

— Что? — возмутился он, пытаясь на ощупь найти дорогу к декорациям.

Я повернула рычаг осветительной системы, и пятно света послушно переползло к клетке.

— Делайте, что велено, господин Тиффано, и прикуйте себя к прутьям, — я метнулась обратно в будку, где затаилась.

Он ругался, звал меня и слепо бродил по сцене, но я молчала. И ему надоело. Кысей снял с пояса шпагу, демонстративно выбросил ее, потом поднял железные браслеты, повертел их, пытаясь разобраться с замком, тяжело вздохнул и защелкнул одно кольцо на своем запястье, а второе на прутьях клетки. Я нахмурилась. Что-то было не так. Слишком быстро сдался инквизитор. И слишком уверенно выглядел. Слишком спокоен. Всего лишь немного раздосадован. Это было совсем на него не похоже. Поэтому я медлила. Из-за клятой мары было тревожно.

— Я все сделал, как вы велели. Покажитесь уже. Давайте поговорим, — он потряс в воздухе кошелем с выкупом.

Я сорвалась в темноту зала, бесшумно скользя между рядами и чутко вслушиваясь в ночные шорохи. Но никого не слышала. Если бы он привел с собой подмогу, то они бы давно уже выдали себя. Что же не так?

— Демон! Да выходите уже! — надрывался он.

— Вы так нетерпеливы, — отозвалась я из тьмы, все еще колеблясь. — Я тут подумала и решила… повысить цену.

— Так не пойдет! — запротестовал он, напряженно вглядываясь во мрак за пределами сцены. — Я принес то, что вы требовали, а больше у меня все равно нет!..

— А я возьму натурой, — отозвалась я, приближаясь к освещенному участку сцены.

Это была ловушка. Все мои инстинкты вопили, чтобы я бежала прочь, но похоть при виде прикованного Кысея захлестнула с головой. Он был полностью в моей власти. Я сделала еще один шаг вперед, колени предательски дрожали. Как ночной мотылек, летящий на пламя свечи, летящий к своей погибели, летящий, чтобы сгореть в пламени страсти… Ну и пусть…

— Какой еще натурой? — занервничал он. — Вы же не собираетесь?..

— Собираюсь, — хрипло ответила я, показываясь на свету. — Собираюсь вас отыметь. Надеюсь, вы побрились. Хотя неважно.