Отец Георг сплел пальцы вместе в замок, его взгляд сделался необычайно воодушевленным. Разговор неумолимо отклонялся от того, что меня на самом деле интересовало.

— Человек как венец божественного творения наделен свободой воли, чтобы самому творить бытие. Тут учения сходятся. Однако… Древние считали, что пребывая в некоем блаженном состоянии, первый человек вкусил от древа познания запретный плод… слишком рано. Понимаешь? Откусил больше, чем смог проглотить. Узнал то, что вынести не смог. И его душа раскололась и низверглась в водоворот бесконечных превращений, чтобы искупить грех и придти к равновесию между познанием и любовью, чтобы научиться распознавать, где зло, а где добро. По крайней мере, я трактую это так…

— И? — нетерпеливо спросил я.

— Есть в древних вероучениях и понятие искупления, — нахмурился наставник моей несдержанности. — Жертва, принесенная божьим сыном, может спасти мир от грехов человечества…

— Божий сын? — удивился я. — Но разве мы все не божьи дети?..

— Кысей, я могу лишь предполагать, — мягко укорил меня старик. — Однако меня поразили редкие упоминания о том, что спаситель изначально обитает во вместилище грехов, ибо только он… или она может вынести их тьму и привести к свету. Согласись, очень похоже на проклятие Шестого? Скажу кратко. Наши предки не смогли воспользоваться величайшим даром Единого, вкусили плодов познания слишком рано и сами себя низвергли в пучину забытья. Однако… Милость Единого бесконечна, и мы возродились, чтобы заново пройти по этой же дороге, избегая ошибок наших предков. Теперь у нас всего один Источник и его хранитель, Искра. Можешь считать

его рукотворным демоном, но в равной степени я могу назвать его… рукотворным ангелом.

Я удивленно хмыкнул.

— Однако самым точным определением будет… память. Отражение памяти предков, стоящее на страже нашего пути к искуплению, то есть, чтобы не подпустить нас к древу познания… слишком рано.

— Это как-то… не вяжется. А как же свобода воли?

— Мальчик мой, ты должен понять, что мое положение в Ордене не столь высоко, многого я просто не знаю, а следовательно, домысливаю по тем разрозненным фактам, что имею в своем распоряжении. Но я тебе так скажу… Иногда у меня складывается впечатление, что никто в Ордене не знает всего. Мы словно сидим перед большой картиной, каждый в своей каморке, каждый видит только часть, но увидеть все целиком…

Старик горестно покачал головой.

— Кто был первой Шестой? Как вообще появилось это проклятие? Откуда Орден узнал обо всем? О том, что надо привести к Источнику Шестую? Как передается проклятие из поколения в поколение?