— У тебя стра-а-а-ашные глаза, — протянула она. Уолтер вздрогнул.

Он всегда опасался таких, как она. Тихая дурочка смотрела мимо всех масок, что он надевал, мимо регалий и карнавальных сюртуков. И видела в нем именно то, что он так тщательно прятал под черными очками даже от себя самого.

— Зои, не вежливо, — скривился Бен и подал Уолтеру складной стаканчик с остро пахнущей можжевельником жидкостью. — Вашему мальцу можно?

— Хочешь? — тихо спросил он у Эльстер. Она, не отводя глаз от Зои, кивнула. — Можно.

Бен молча налил еще один стакан и протянул Эльстер. Она кивком поблагодарила его и, явно думая о своем, выпила залпом. Не поморщившись и не сгибая запястья. Бен усмехнулся, а потом встал и начал разматывать кушак.

Уолтер поднял на него изумленный взгляд, Эльстер только скептически заломила бровь.

— Мы едем из Морлисса, — заявил он, расправляя пояс. Он оказался обрывком знамени. Уолтер заметил на темно-синем полотне с золотыми звездами мелкие черные пятна. — Клянусь вам, патер Ливрик, мы прошли через настоящий ад. Я везу сестру в монастырь в Эгберте, оставлю ей все деньги, что у меня есть, а потом вернусь в Морлисс. И умру там.

— Зачем вам умирать? — хрипло спросила Эльстер, словно забыв, что ей полагается молчать.

— Вы знаете, что происходит в Морлиссе? Знаете о недавней эпидемии легочной гнили? Извольте, я расскажу. Распроклятые заводы с лучшими на континенте запчастями — настоящее божество этой страны, — Бен закинул ноги на стол и вытряхнул пепел из трубки прямо на пол. — Если вы здесь, на Альбионе, верите, что ваши заводы отравляют воздух и смотрятся устрашающе, то поверьте — Морлисс гораздо страшнее. Это бесплодные земли, отравленные камнями и солью. Там нет такого тумана только потому, что ветер с моря уносит его и расстилает над водой…

Уолтер заметил, что Бен старается говорить как обычный человек, но постоянно срывается в стиль, свойственный тем, кто изучал язык по классическим учебникам.

— Большинство взрослого населения… большая часть взрослого населения работает именно на заводах. А вы знаете, чем это кончается, патер Ливрик. Жадность владельцев, слепота правительства — и вот на улицах уже тысячи разъяренных людей. На этот раз в истории присутствует эпидемия — рабочим подняли норму выработки, зима выдалась сырая. Люди не желали оставаться дома и шли на работу… И так пока половина рабочих не начала кашлять кровью.

Уолтер поежился, вспомнив собственную болезнь. А ведь его спасал один из лучших врачей Альбиона и болел он в уютной усадьбе у моря. Стоять у станка, вдыхать пыльную взвесь, выплевывая куски легких в грязный рукав рабочей куртки… Уолтер никогда не жаловался на отсутствие воображения, и нарисованная картина его ужаснула.