Кэт сказала, что ей нужно во Флер на неделю. Она хочет проверить свою усадьбу, говорит, что больше всего скучала по этому дому. Я слегка обескуражен подобным поворотом. Я привык думать о Кэтрин, как о своей невесте, но делать предложение в этой грязной стране, кишащей насекомыми и оглашаемой непрерывными криками и выстрелами, по понятной причине не стал. Конечно, я далек от того, чтобы подобно Уолтеру бросаться в крайности и позволять чувствам брать верх над разумом, но мне с трудом удается скрывать свое разочарование.
И все же скорое возвращение рисуется мне приятным событием. Надеюсь, Уолтер без меня ничего не натворил. Отец не может смирить его нрав и отказывается внимать моим советам и пытаться договориться. Словно не понимает, что мальчик тем быстрее повзрослеет, чем скорее исчезнет необходимость конфликтовать с семьей. Не иначе как Уолтеру достались отцовская гордость и упрямство. Они даже не замечают, как иногда бывают похожи, только отец положил свои упрямство и гордость на алтарь служения роду, а мой дорогой брат делает все, чтобы род опозорить. Но пока я жив — ему это не удастся.
И все же скорое возвращение рисуется мне приятным событием. Надеюсь, Уолтер без меня ничего не натворил. Отец не может смирить его нрав и отказывается внимать моим советам и пытаться договориться. Словно не понимает, что мальчик тем быстрее повзрослеет, чем скорее исчезнет необходимость конфликтовать с семьей. Не иначе как Уолтеру достались отцовская гордость и упрямство. Они даже не замечают, как иногда бывают похожи, только отец положил свои упрямство и гордость на алтарь служения роду, а мой дорогой брат делает все, чтобы род опозорить. Но пока я жив — ему это не удастся.
И все же я скучал по обоим. И по их вечному противостоянию. Скоро мне предстоит снова стать его частью.
И все же я скучал по обоим. И по их вечному противостоянию. Скоро мне предстоит снова стать его частью.
…
Кофе неприятно горчил, но прогонял остатки похмелья и успокаивал головную боль. Уолтер поднял взгляд от страниц.
Прочитанное вызвало смесь тепла и брезгливости. После столь страшной разлуки и прожитых лет, притупивших боль, рассуждения Джека об их отношениях стали казаться скорее трогательными, чем раздражать. Но сравнение с отцом было оскорбительно. Чтобы отвлечься, Уолтер прислушался к тому, что читала Эльстер.
— Ее пальцы дрожали в такт биению сердца, и птица, вившаяся над ними, вздрагивала, словно сердце — истерзанное и окровавленное… — тихо говорила она примостившейся рядом Зои.
Он вдруг почувствовал, как сердце кольнула тоска — в глазах Эльстер читалось особое, светящееся чувство, которое Уолтер узнал скорее интуитивно.