— А-а, — спохватилась Амалия, — ты не знаешь…

— Если ты о том, что он — мой сын, то я знаю.

— Так ты знаешь?

— Да, — грустно произнес он, — узнал сегодня утром. Так нехорошо все получилось! Я знаю, что он никогда мне не простит, и от этого мне только тяжелее.

— Я думаю, неприятный осадок навсегда останется, но ты не можешь отрицать того, что он хорошо к тебе относится, прислушивается к тебе, ценит твое слово, и я думаю, ему тоже нелегко. Я обещала ему, что поговорю с тобой, в общем, я думаю, что пока лучше оставить все, как есть, может, потом со временем.

— Ты права. Что касается вашей свадьбы, Амалия, я не против, наоборот, я рад за вас, хотя, не скрою, ко всему этому надо еще привыкнуть. Так что ты зря так подумала.

— Просто я решила, что раз я старше…

— То должна быть более ответственной, — договорил он за нее, — это к слову о том, чего хочет настоятель храма.

— В смысле? — не поняла Амалия. — Он же признал его как властителя магии?

— Да, но согласится ли Дан молчать о том, кто был последним властителем магии? Гай по понятным причинам хочет сохранить религию, и, знаешь, я с ним согласен. Если сейчас объявить всем, что Великий и Всеблагой Алин… В-общем, сегодняшняя резня у храма Истории покажется мелкой разборкой по сравнению с тем хаосом, в который может погрузиться весь мир.

— Рано или поздно, — возразила ему Амалия, — люди узнают правду. Так, может, не стоит кормить их преднамеренной ложью?

— Амалия! Не все сразу! Пусть люди узнают правду, но не сейчас, потому что сейчас это заявление вместе с магией может быть приравнено к ереси. И тогда неминуемо начнется гражданская война, которая охватит весь мир! Я не хочу этого.

Амалия промолчала, и Лиан невольно почувствовал некоторую тревогу. Вообще Амалия была довольно рассудительной и здравомыслящей женщиной, но то, что они с Даном сделали за каких-то два дня, пока он был в тюрьме, наводило его на тревожные мысли: вдвоем они могут перевернуть все, что казалось незыблемо в этом мире, оставалось только надеяться, что прежде они подумают о последствиях и не станут делать опрометчивых шагов.

— Сегодня вечером сюда придет Гай Броснов, он хочет поговорить с Драгомиром и Даном, постарайся хотя бы донести до него мои мысли, чтобы он сразу не вступал в дебаты с господином настоятелем, будет лучше, если они постараются найти какой-то компромисс.

— Я скажу, но ничего не обещаю. А что они собираются делать с Драгомиром? Они, я имею в виду, и Броснова, и нашего Юрия, были очень радикально настроены.

— Все нормально, — успокоил ее Лиан, — царь Изяслав отстоял его. Теперь господин Броснов хочет убедиться, что мальчик не какой-нибудь там ненормальный, горящий желанием убивать всех подряд.