Еще пара шагов назад и она уперлась спиной в кирпичную стену, разрисованную уличными художниками, любителями разномастного граффити.

От неожиданности вздрогнула, притихла и испуганно посмотрела на него.

Тимур сделал последние два шага, разделяющие их, и, уперевшись ладонями в стену, по обе стороны от ее пылающего лица, медленно склонился, глядя так, что захотелось спрятаться. Убежать.

— Хочешь знать, где я был? — тихо спросил парень, — в аду. Настоящем, беспросветном. Интересует, были ли другие женщины? Были. До хрена. Всех и не сосчитаю, даже лиц не вспомню.

Некрасиво всхлипнув, попыталась вырваться, оттолкнуть его. Тимур проигнорировал жалкие попытки, легко удержав ее у стены.

— Нагулялся ли я? Более чем, до тошноты. Причем, понял это только сейчас. Благодаря тебе.

Толкнула его в грудь, сердито сдувая с лица выбившиеся из прически шоколадные пряди.

— Тимур, зачем ты мне сейчас это говоришь? Чего добиваешься? Хочешь сделать больно?

Вот она, горькая ирония судьбы. Больно он хотел сделать тогда на Ви Эйре, совсем другой девушке, вывалив на нее ворох жестокого вранья. А сейчас не говорил ничего, кроме правды, приправленной изрядной долей равнодушия.

— Теперь по поводу того, что ты меня тут якобы ждала, — продолжал, методично раскладывая все по полочкам, забивая последние гвозди в эти ненужные, не находящие в душе отклика, отношения, — мне рассказывали как ты меня ждала, где и с кем.

Вспыхнув, Селана злобно прошипела:

— Ждала! — снова сердито попыталась оттолкнуть от себя, — только не знала, есть ли в этом смысл! Так что не смей меня ни в чем упрекать!

— Даже и не думал. Никаких упреков, — монотонно произнес, глядя в глаза, — Я никогда ничего тебе не обещал, да и ты мне тоже. И, насколько мне не изменяет память, раньше нас обоих это устраивало. Ты вольна была делать все, что душе угодно. Меня это не касается. Вообще. Только вот не надо это преподносить как "я тебя ждала"! Избавь меня от этого бреда.

— Тебе всегда было насрать на меня! — еще больше взвилась девушка, — Захотел — ушел, захотел — пришел, захотел — под юбку залез. Подозвал, прогнал, и так по кругу! А теперь смеешь говорить, что тебя это не касается???

— Ты сама завела этот разговор, — равнодушно повел плечами.

— Знаешь, Тим, с меня довольно! Я устала! Ты слышишь меня? Устала!

Васька тоже устала, хоть и не сказала это вслух. Он тогда увидел в ее глазах вселенскую усталость, смешанную с гремучим отчаянием и болью. Память снова воскресила во всех красках тот катастрофический разговор. И снова ощущение, будто изнутри тупыми пилами пилят, вырывая огромные куски из плоти.