– Я с такими дамами дела никогда не имел... – скривился принц.

– Ну, в жизни всякое бывает, и дама даме рознь... – развела я руками. – Итак, мы с вами договорились?

– А почему бы и нет?.. – неохотно процедил принц, который к тому времени правильно оценил ситуацию. – Но и вы должны помнить, что я обид не прощаю, а к вам у меня накопился уже более чем приличный счет!

– Сочтемся... – я махнула рукой. – Только вначале давайте вернемся на родину...

Когда мы вновь двинулись в путь, то Якуб почти что тащил Павлена, перекинув его руку через свою шею, а я примерно так же тянула отца Витора. Отец Арн передвигался сам, но было понятно, что это стоит ему невероятных усилий. Гордвин плелся с непроницаемым видом, сгибаясь под тяжестью тяжелых мешков, а Коннел шел впереди отряда. Сейчас наш проводник был единственным человеком, кто мог нас вывести отсюда, а также защитить в случае опасности.

Как и следовало ожидать, в нескольких местах дорога исчезла – после землетрясения ее засыпало камнями и глыбами, так что нам приходилось каким-то образом обходить эти места, тратить дополнительные силы. По счастью, нам не попадались никакие звери – видимо, еще не вернулись в эти места, и даже фадермусы не кружили в воздухе.

Весь этот путь остался у меня в памяти одной невероятно тяжелой дорогой, бесконечной, выматывающей силы. Пусть отец Витор весил не так много, но, тем не менее, он был взрослым мужчиной, и этим все сказано. Пот заливал глаза, бешено стучало сердце, ноги были как деревянные, страшно хотелось пить... Через какое-то время я перестала различать дорогу – только холмы, скалы, камни, редкие пятна зелени и снова холмы... Затем какой-то кусок пути просто напрочь выпал у меня из памяти, и я внезапно осознала, что мы вброд переходим какой-то ручей, и в то же мгновение до моего слуха донесся звук колокола, который в тот момент показался мне небесной музыкой.

Оглянулась, боясь поверить в услышанное. Оказывается, мы только что преодолели Птичью Гряду, и сейчас переходим ручей, за которым находится огромное поле, а вдалеке незыблемой крепостью стоит монастырь. Не знаю, увидели нас монахи, или нет, но звон колокола словно пробудил в нас новые силы. Сжав зубы, мы шли по почти заросшей дороге к монастырю, и этот путь показался мне едва ли не более сложным и долгим, чем дорога через горы. Ну, и, как оказалось, для меня едва ли не самым большим счастьем был тот момент, когда я переступила монастырские ворота...

Просто-таки упав на аккуратную дорожку в монастырском дворике, я думала только одно: надеюсь, все наши неприятности остались позади...