После таких слов я почувствовала, что вот-вот зарыдаю. Кажется, рушатся все мои надежды на возвращение домой. Неужели нам снова не повезло, и придется вновь смотреть на то, как корабль отходит от причала, но, увы, без нас...

– Что ж нам так не везет?.. – Дорен озвучил то, о чем сейчас думал каждый из нас. – Значит, опять все впустую?

– Разумеется, мы можем выждать какое-то время, затаиться в какой-нибудь дешевой каморке, и, если повезет, отправиться в нашу страну на том корабле, который собирается уйти отсюда через четыре дня... – мрачно уронил Винсент. – Беда в том, что в нашем нынешнем положении эти четыре дня, боюсь, продержаться мы не сможем, тем более что здешняя стража, как нам и говорил слуга в гостинице, свое дело знает неплохо. Нам пока что везет – потрепанная крестьянская одежа в какой-то мере спасает нас, и стражники особо не всматриваются в бедных селян, но долго это продолжаться не может.

– Так что же делать?.. – выдохнула я, стараясь удержать слезы.

– Пока не знаю, но можно попробовать пойти по самому простому пути... – Винсент посмотрел на Ярли. – Нам бы надо купить чернила и бумагу. Сможешь?

– Да.

Должна сказать, что в здешних местах чернила и бумага считаются дорогим товаром для знати и чиновников, а потому продаются не в каждой лавчонке. Понятно, что если крестьянка будет приобретать столь дорогой товар, то это поневоле привлечет ненужное внимание, и позже продавцы будут рассказывать о том, что какая-то бедно одетая селянка из дальней деревни вздумала покупать то, до чего ей не должно быть никакого дела. Что ни говори, а в этой стране для подавляющего большинства живущих здесь людей все письма, просьбы, сообщения и прочие послания – все это (разумеется, не бесплатно) по просьбе того или иного человека составляли писцы, сидящие в особых местах на площадях или возле храмов. Впрочем, в моей родной стране грамоту знали тоже далеко не все.

– А зачем тебе все это надо?.. – не понял Дорен. – Ты вроде никогда не любил заниматься писаниной, и сейчас не время для нежных посланий.

– Не задавай глупых вопросов... – отмахнулся Винсент. – Лучше иди с Ярли, а не то ей одной не продадут ни пузырька с чернилами, ни листа бумаги. Совсем другое дело, если рядом с ней будет мужчина.

– Так это я завсегда, пожалуйста!.. – Дорен старался бодриться. – Никогда не прочь прогуляться с красивой девушкой, пусть даже всего лишь до магазинчика!

Лавку, в которой торговали писчими принадлежностями, мы отыскали через четверть часа, и Ярли с Дореном зашли в этот небольшой магазинчик. Стоя неподалеку от входа, мы с Винсентом слушали, как Ярли долго и нудно объясняет приказчику: они, де, с мужем приехали в город из своей деревни к больной тете, у которой со здоровьем в последнее время стало совсем плохо, боимся, как бы ни померла. Сами понимаете, какое это будет горе для семьи!.. А еще перед их отъездом староста деревни велел привезти ему из города бумагу, писчие перья и чернила – дескать, это ему нужно для разных важных дел, потому как их староста умеет читать и писать, ведь он ученый человек! Вот мы и просим вас, уважаемый, продать нам то, что велел купить староста, потому как мы люди простые, и можем приобрести совсем не то, а ведь этот товар денег стоит, которые нам так тяжело достаются...