Интересно, что бы сказали мои спутники, если бы я вздумала писать затейливым почерком, с завитушками и вензелями, как это принято на карточках с поздравлениями или приглашениями? Вот это действительно красиво, хотя излишняя наглядность и вычурность немного сбивают с текста и смысла.
А еще внезапно вспомнился дорогой супруг, которого почему-то невероятно выводили из себя любые мои записи, и я никак не могла понять, что же его так раздражает? Неужели он завидовал тому, насколько красиво я пишу? Вряд ли, хотя, если вдуматься, то Воган с детства во всем старался быть первым, и чужие успехи, какими бы они ни были, всегда выводили его из себя. Хм, надо же: раньше я считала такие поступки мужа чем-то очень непосредственным и искренним, а сейчас меня раздражают одни только воспоминания о них...
– Лиз права, не будем терять время!.. – скомандовал Винсент, свертывая письмо в трубочку, и обматывая его бечевкой. – Пошли на причал. Надеюсь, капитан на месте, да и где ему быть незадолго до отхода судна...
Мы снова отправились на причал, вернее, к судну под названием «Белый дельфин». Ничего не поменялось, стражник все так же стоял у корабля, без особого интереса наблюдая за толкотней на причале, благо народу тут хватало. Ясно и то, что уходить отсюда он не намерен. Каким бы полусонным и расслабленным не выглядел стражник, но он наверняка заметит тех, кто поднимается на борт «Белого дельфина», и в случае чего вызвать помощь ему ничего не стоит – вон, недаром на шее у стражника висит свисток, которым он, без сомнений, воспользуется при первой же необходимости.
Мы встали так, чтоб смешаться с небольшой толпой зевак, стоящей не очень далеко от «Белого дельфина». Собравшиеся смотрели на то, как от причала собирается отойти длинное узкое судно, борта которого были покрыты изображениями непонятных зверей, причем на некоторые из тех, более чем странных рисунков, не хотелось даже смотреть. Какой-то всезнайка из толпы рассказывал окружающим о том, что в кое-каких южных странах принято рисовать чудовищ на бортах корабля – мол, считается, что это отпугивает от корабля морских хищников. Ну, не знаю как насчет морских обитателей, но лично на меня на эти цветные картинки (кстати, нарисованные не без таланта и кричаще-яркими красками) произвели довольно-таки угнетающее впечатление.
Тем временем Ярли, немного отойдя от нас, поманила к себе пальцем худого замызганного мальчишку лет десяти – таких ребятишек всегда хватает в порту, потому как тут у них есть возможность заработать мелкую монетку. Не знаю, что там ему говорила Ярли, кивая на «Белого дельфина», но мальчишка мотнул головой, забрал у Ярли свернутое в трубочку письмо и медную монету, после чего направился в сторону корабля. Когда же мальчишка, добравшись до «Белого дельфина», стал подниматься по трапу, то стражник, который кажется, дремал, враз пробудился ото сна и хотел прогнать парня вон, но тот помахал в воздухе свернутым листом – мол, я ж не просто так сюда иду, а по просьбе некой особы. Меня, дескать, к капитану послали, велели письмо отнести, так что нечего мне мешать – дело-то обычное, я таких посланий разным людям в день по десятку таскаю, не меньше, так что ты, дядя, не мешай мне зарабатывать...