— Данте и его клан. Если в караван входит меньше десяти повозок, его не досматривают.

— Умное животное, — еще по голове меня погладь, мудак. — Илия хочет спихнуть ему Кэссиди в качестве гарантии выполнения их маленького договора.

— То же мне гарантия, — я фыркнула и тут же поморщилась от боли. — Лучше бы она ему процент от продаж пообещала.

— Нужен ему этот процент, как нечисти первый луч утреннего солнца. Они отнюдь не голодают, и их положение лучше, чем думают многие. У Дэмиана проблема несколько иного характера. Он бастард, ублюдок, место Лорда занял по чистой случайности и его гордыня не может с этим смириться. Дэмиану нужно имя, которое он передал бы своим детям, а связь с королевской семьей — это подарок небес. Конечно же королева не хочет отдавать за него кого-то из своих любимиц, а Кэссиди — больная овца, ее не жалко продать грязному кочевнику.

— Я думала, Илия хочет отдать Кэс за принца, — Станис громко расхохотался.

— Нет, за принца она хочет отдать тебя, — в который раз за эти пятнадцать лучей моя челюсть поехала вниз. — Он демон, он не фея, ему плевать, что ты полукровка, а Дэмиану нет. Он хоть и ублюдок, но все-таки чистокровный, он знает разницу и ему нужны сильные наследники.

— А мое мнение не учитывается?

— Ты все еще так наивна?

— Нет, больше нет. Но с чего она взяла, что демон пойдет на этот брак и еще, неужели она думает, врайты не заметят подозрительно резкого сокращения поставок?

— О, я думаю, заметят, именно поэтому валю, а брак… Хм, сначала я мало верил в удачный исход этой затеи, но принц меня удивил, он в тебе явно заинтересован.

— Веселый расклад, — пробормотала скорее для себя. — А трупы?

— Ты все верно тогда сказала. Илия не имеет к убийствам ни малейшего отношения. Раб ее, конечно, рук дело, как и баронет, но это политика. Все прочее ее мало волнует.

— И все-таки, мне не дает покоя один вопрос — что ты такого натворил, что впал в немилость?

— Имел неосторожность усомниться в блистательности ее плана, пару раз слишком смело высказался по поводу проводимой политики, ну и так по мелочи, — меланхолично пожал он плечами.

— И почему же ты считаешь, что расстроил ее планы? — я выгнула бровь. — Собираешься меня убить?

— Убийство это так скучно, — он нарочито растягивал слова, давая мне возможность проникнуться торжественностью момента. — Поверь, после того, что я с тобой сделаю, ты будешь рада наложить на себя руки.

— Что-то пока у тебя не очень получается.

— Я растягиваю удовольствие, — он расхохотался, и только тут я заметила этот блеск. Так смотрит собака, больная бешенством, — глаза словно стеклянные, а на самом дне медленно разворачивает свои кольца безумие. Такой когда-то был и у меня. Я в заднице.