Так странно… ничего не чувствовать, не ощущать, для того, кто весь мир воспринимал через эмоции. Я даже видеть толком не мог. Перед глазами, словно полог прозрачный опустили, и все расплывалось. Да и для чего мне теперь видеть? Не хочу смотреть на пыльный, затхлый мир с его чудовищами и монстрами. Не могу. Без нее не могу.

Не знаю, спал я в ту ночь или так и продолжал пялиться в окно. Но что-то мешало мне и дальше так сидеть. Слуха едва-едва касались надоедливые звуки, чей-то голос, на грани сознания, на грани восприятия. Да пошли они все!

— Ран, — кто-то звал меня. Не хочу.

— Ран… должен… грызутся… Равно? — да плевать мне пусть хоть поубивают друг друга.

— Ран…нельзя. Диана, — ее имя заставило меня подскочить в кресле, я взревел раненным зверем и, наконец, осмысленно посмотрел в сторону говорившего. Ну конечно, кто же еще?

— Что случилось? — слова острым вороньим карканьем царапали уши.

— Они спорят с двух оборотов, — Рик твердо смотрел мне в глаза. — Решают, где ее хоронить.

— Дакар же сказал, он отвезет ее в СВАМ, — какой глупый, ненужный спор.

— Илия с ним не согласна. Они чуть ли в глаза друг другу не кидаются.

— А я здесь причем?

— Да приди ты в себя! — боль обожгла скулу. Как будто голову засунули в бочку с ледяной водой. Я поднялся. Да. Седрик прав.

— Веди меня, — друг облегченно выдохнул и направился на выход.

Феи шарахались от меня по углам, как от проклятого. Забавно. Я ведь действительно теперь проклят. Самим собой, во всех возможных мирах.

Из-за двери в кабинет Илии доносились сдавленные крики. Шипение королевы, угрозы Сибиллы и твердый голос доведенного практически до предела Дакара.

— Да что вы себе позволяете? Она моя дочь. Она должна остаться здесь!

— Она охотник, а о том, что она ваша дочь вы до некоторых пор предпочитали не вспоминать!

— Да как вы смеете?! Ее место здесь, наши традиции…

— У нас тоже есть традиции!

— Мы ее семья!

— Вы ей никто! А вот мы действительно семья.