В лицо полетел белый плащ:

— Одевайся, завтрак сейчас принесут. Вернусь за тобой через пол-оборота, и пойдем выяснять, что ты можешь, — в дверь снова поскреблись. Черный открыл, заслоняя собой проем, забрал поднос с едой.

— Тивор, — наконец-то удалось скинуть с головы дурацкую тряпку. — Я пока не хочу, чтобы князь знал о моей принадлежности к слабому полу, — забрав у волка поднос, поставила на столик.

— Как хочешь, — спокойно кивнул он, выходя из комнаты, а я выдохнула и села завтракать.

Не сдаст. Хорошо. Не стоит давать князю лишнюю информацию. Вообще никому не стоит давать. Раскрытый ассасин — мертвый ассасин. Второе, что вдалбливается в Мастерате: хороший убийца даже спать должен под личиной. Первое: на рынке нынче жизнь ценится дешево, а продается дорого, и ассасин должен уметь этим пользоваться, играть на разнице.

Плохо, конечно, что Тивор меня видел, но теперь уже не переиграть. Личина рассыпалась осколками, как только тела коснулась тьма Зверя, впрочем, как и все остальные заготовки. Придется разбираться с тем, что есть.

Еду проглотила, даже не заметив, что именно ем, и замерла возле раскрытого пространственного мешка. Так, «мальчика» я уже изображала, целых два месяца. Старалась подобраться ближе к одному оборотню и, по-моему, так и не выбросила вещи. Поиски увенчались успехом, и на кровать полетели бинты и мешковатая одежда.

Я уже влезла в брюки и перематывала себе грудь, когда дверь снова сотряслась от ударов. Ничего, подождет.

Дверь открыла только после того, как закончила одеваться. Из чистого упрямства делала это медленно.

— Что у тебя под плащом? — нетерпеливо постукивая ногой, спросил Тивор.

Ну вот, а говорил, носить могу, что угодно. Улыбка получилась — «святая-простота».

— Трусики, — вот и еще глазки в пол, и ногой пошаркать.

— Лист! — проревел волк на весь дворец.

— Нужно без трусиков? — часто-часто захлопала глазами.

Черный вскинул руки с явным намерением придушить одного слишком ехидного стража. Я оттолкнула его и распахнула плащ. Мужчина дернулся, но взгляд не отвел.

— Лжец, — выдавил оборотень.

— Почему? Трусы на мне все-таки есть.

Что ответить, Тивор так и не придумал. Развернулся на месте и зашагал куда-то по коридору. Забавный такой. Пока шли, я запоминала дорогу. Прямо, два раза налево, мимо картины с женщиной, на голове у которой цветочная клумба, вниз по лестнице в шесть ступенек, налево, прямо, вниз еще пятнадцать, направо и снова вниз, опять пятнадцать. Прибыли.

Черный распахнул дверь и втолкнул меня внутрь, тут же захлопнув ее, оставаясь снаружи. Я оглядела зал. Большая пустая комната, по потолку, полу и стенам змеились трещины. Князь сидел в дальнем углу и выглядел, честно говоря, паршиво. Взлохмаченный, дерганый, и глаза с приятным красноватым отливом, а вокруг него плотной завесой клубилась тьма.