— А твой волк?

— Серьезно? — чуть не расхохоталась я. — Ты говоришь мне об этом? Ты?

— Я дам тебе ответ завтра вечером, — после недолго молчания сказала бывшая ведьма и упала назад в воду, обдав меня напоследок брызгами, я же тяжело опустилась на пол, закрывая глаза.

Так или иначе, но завтра вечером все решится.

«Она никогда не ступит на тебя, Ник. Никогда», — я погладила рукойдоски палубы, снова обернулась и поднялась в небо, туда, где была по-настоящему свободна. Я поднялась настолько высоко, насколько смогла, почти к самым звездам, облачный дождь оседал на крыльях едва заметными холодными каплями, ветер, понимая мое настроение, подбрасывал тело вверх, позволял уходить в пике, переворачиваться, кувыркаться, ныряя в туманные облака, и главное — не думать. Здесь я могла не анализировать, не сомневаться, не тешить себя пустыми надеждами. Все внимание, все силы уходили на контроль над полетом. Разогнаться и штопором вниз, крен влево, зависнуть на несколько вдохов, чтобы опять подняться к луне.

Я летала всего несколько оборотов и все никак не могла избавиться от злости. Злилась даже на то, что была зла.

А далеко внизу, тихо и очень жалобно поскрипывали в ответ мачты «Пересмешника». Он был не согласен с моим решением, но к счастью, сделать ничего не мог, да и Гришем подтвердил, что Ватэр так или иначе в эту Белую Луну получит душу.

Интересно, какой она будет, ее душа? За все то время, что ведьма пыталась собрать осколки, они сменили сотни, если не тысячи хозяев, сила равноценна другой. Один долг легко искупается другим. Все серое, ровное.

Вот только чушь это все, ни хрена нелегко. Эти пятнадцать лет ни для кого из нас легкими не были. Все мы, так или иначе, стояли одной ногой за гранью, все мы теряли друзей, все мы не раз проклинали долги и самих себя.

Я в последний раз ушла в пике, немного сбавив скорость у воды, и схватила когтями какую-то рыбу. Все. Ем, до конца осматриваю корабль и иду спать. Все эти рассуждения ни на что не повлияют и ни к чему не приведут.