У входа в комнату меня перехватил наместник. Хмурый, мрачный, не выспавшийся.

— Ты сбежать хотела?

Покачала головой и совсем невежливо, чуть задев его плечом, прошла в комнату.

Данфер сидел на кровати. Он спиной опирался на подушки, укрывшись одеялом так, что виднелись только лукаво поблескивающие черные глаза.

Напротив него сидел еще один соглядатай. Только мужчина не молча присматривал за ребенком, а еще и что-то рассказывал. Данферу было любопытно, но и опасение до конца не уходило.

Как только он увидел меня, из-под одеяла выглянула уже вся мордашка. В углу рта виднелся отчетливый след шоколада. Мальчик внимательно осмотрел меня, кивнул и вновь повернулся к охраннику. Тот же, заприметив меня, быстро распрощался и ушел.

Данфер выглядел не очень довольным. Неужели из-за того, что помешала увлекательному рассказу?

— Ну наконец-то! А я уже и не знал, что соврать. Точнее недоговорить, — пробурчал Данфер.

Я присела на краешек кровати и изумленно уставилась на мальчика. Отчитывает меня, как будто он старше, умудреннее…

— Что это значит?

— Мне пришлось понапридумывать всякого. Хотя я и не совсем врал — ты же так и не сказала, куда идешь. Но ведь ради важного ты ушла? Не просто так? Я ждал, что ты вернешься раньше.

— Прости. Я тоже не думала, что так задержусь. Я, по-моему, вообще не думала… — и уже чуть тише, чтобы Данфер не услышал: — идиотка.

— Да ладно, это было забавно. Водить за нос взрослых мужчин.

О великий Рауд, я взращиваю начинающего интригана! Трижды идиотка!

И все-таки, мне захотелось обнять его. Желание настолько сильное, нестерпимое, острое. Обнять, прижать к себе, уткнуться носом в макушку, пахнущую травами, горькими и пряными: ромашкой, чабрецом. Почему ими? Даже не знаю…

А я так соскучилась по таким простым, доверительным прикосновениям, которые могут быть только от близких, дорогих, родных людей.

Данфер растерялся от моего порыва. Да и было видно, что он тоже не привык к таким немудреным, но таким необходимым детям ласкам, проявлениям нежности и заботы.

Он притих, а потом неуверенно, осторожно, словно с опаской, тоже меня обнял. И расплакался. Тихо всхлипывал и прятал свое лицо у меня на плече.

Я ничего не говорила, не произнесла ни одного успокаивающего слова. Обняла еще крепче, еще сильнее прижала и гладила по голове, перебирая по-летнему пахнущие волосы.

— Он хотел нас разлучить. Вот только ничего у него не получится. Я не позволю, — охрипшим голосом прошептала я.