На подперсье у коня крепился амулет. Вот к нему и приложил свою вторую руку Стейнир, не отпуская меня. Наверно что-то должно было произойти, но я ничего не почувствовала. Все мысли и ощущения сконцентрировались на совсем другом.

Я отвыкла от таких прикосновений, обычных, вроде ничего не значащих, но все равно нужных и приятных. Только Даника я могла подпустить настолько близко. И все же это не совсем то…

Я не слишком долго была тогда счастлива, но помнила то время очень хорошо, как бы не старалась забыть. И остро помнила разочарование и боль предательства.

«Не смей сравнивать! Не смей!» — твердила я сама себе. — «Он другой!»

Какой? Я понятия не имела, но точно другой, или в этом пыталась убедить себя…

Рука Стейнира уже не просто грела, жгла мою ладонь.

— Видимо об этом Данфер уговаривал вас рассказать мне, — внезапно охрипшим голосом заметила я. Пришлось прокашляться.

— Видимо об этом, — удивился Стейнир.

А я поняла, что только что сдала себя, и он догадался — я подслушивала. Нужно было отвлечь, поэтому я тут же спросила:

— Как он работает?

Внезапно Стейнир помрачнел и бросил:

— Вот это лучше спросите у мастера, — последнее слово он протянул едким тоном.

Я растерянно на него посмотрела и хотела высвободить свою руку. Он не позволил.

— Ещё рано.

— И все же?

— Привязка к конкретному человеку.

— То есть вот так просто можно любого коня заставить привязать к человеку, чтоб служил только ему? — удивилась я.

— Не просто, да и не любого.

Весьма лаконично. Однако настаивать я не стала — лучше действительно расспрошу Йеннера.

— И долго ещё?