Я ошарашенно молчала.

— Ведь все же нормально было, Астари, — уже спокойнее, даже с ноткой досады и примесью замешательства, добавил мастер. — Что случилось?

— Ничего из того, с чем бы я не смогла справиться, — сухо ответила я. — Спасибо, что не прогоняете меня совсем. Я обещаю, что в положенный срок вернусь и все будет как надо.

— Ну смотри, — задумчиво произнес Йеннер, пропуская меня к выходу.

А вечером меня и Даника встречали у себя Уотинены — мы решили наведаться к ним с ночевкой.

Солнце висело уже у линии горизонта, поэтому пришлось нанимать экипаж — в относительном тепле ехать все ж лучше. Да и сил уже у меня, и тем более у Даника, не нашлось бы для верховой езды. Ещё успеем вдоволь накататься.

Гостеприимный дом полковника стал для меня не в первый раз тем самым убежищем, где я «зализывала раны». Уж не знаю, что на меня тут так влияло, но именно здесь я оттаивала.

Мы расположились в уютной гостиной. Я забралась с ногами в огромное кресло, в котором даже меня не было видно со стороны спинки. Даник уселся на широкий подлокотник. Нелнас-старший вместе с внуком обосновались на диване.

Эдель Брита еще ранее ушла спать.

— В бейн[6]? — спросил полковник.

Мы с Даником закивали.

Мне с самого начала не везло — загадки попадались сложные, очков выпадало мало. И, как ни странно, я ничуть не злилась. Мне наоборот было хорошо. Перчатки давно были сброшены также, как и условности. Как беззаботная, смешливая девчонка я хохотала над рассказами полковника — он делился старыми военными байками; удивлялась тому, как Даник разговаривал с более старшим по возрасту внуком Уотиненов — как равный, ничем ему не уступающий, а в чем-то даже более сообразительный. Сама же я не задумывалась над тем, что мне нужно говорить, как себя вести. Словно отпустила себя, отпустила все-все мысли. Наверно так себя ощущают пьяные, однако крепче чая я ничего не пила.

Видя моё бедственное положение, Данфер даже стал мне подыгрывать — пытался подсказывать ответы на загадки. И я без зазрения совести принимала его помощь. Радовалась отыгранным ходам, награждала благодарственными объятиями своего спасителя и наслаждалась каждым мгновением чудесного вечера.

Полковник разогнал нас по комнатам ближе к полуночи.

Я заглянула к Данику пожелать хороших снов и не удержалась — обняла ещё раз. Прижала к себе, уткнулась в темноволосую макушку и прошептала:

— Спасибо тебе, хороший мой, — голос подрагивал.

— За что? — Почти черные в свете ночника глаза подопечного смотрела на меня с беспокойством.

— За то, что не побоялся тогда выйти и напроситься в дорогу со мной.