Чудилась какая-то мистика даже.

Впрочем, серьги тут же стали моими самыми любимыми.

Утром мы с Данфером намеревались отправиться на верховую прогулку. Спустился Данфер не один — его за руку крепко держала Илва. Она была уже одета и полностью собрана.

Я не подала виду, что удивлена.

— Маленькая эдель, вы едите со мной. — Она кивнула, никак не выказывая своих эмоций. — Прости Данфер, но сам понимаешь.

Илва явно не боялась ехать со мной. Наоборот, она с удовольствием оглядывалась по сторонам. А иногда жмурилась и будто также с наслаждением вдыхала воздух, отчетливо пахнущий свободой и еле уловимыми нотками весны.

Когда к нам присоединился Стейнир, Илва спокойно перешла к нему.

— Я к нему, можно? — она даже спросила меня.

Разве я могла отказать?

Не знаю чем, но он покорил ее. К каждому слову Стейнира Илва прислушивалась. На его улыбку чуть растягивала свои губы в ответной. Робкой, неуверенной, но такой, что я сама была готова улыбаться без остановки.

В какие-то моменты я ловила себя на том, что начинаю ощущать нас как семью. Чувство было таким острым, таким радостным, что я боялась — выдам себя. Впрочем, как и вчера, на меня мало обращали внимание. Троице и без того было хорошо. Я была скорее сторонним наблюдателем, чем участником. И ущербной или ущемленной себя совершенно не ощущала.

Данфер чуть отстал от своих товарищей и ждал меня.

— Она зажглась. — Он кивнул в стороны Илвы.

— А он?

— Он и без того горит теперь ярко. В особенности рядом с тобой. — Мне был послан проказливый взгляд.

Все налаживалось, не сразу, как с Илвой, но причин для расстройств было все меньше. И все же меня не оставляло ощущение, что вот-вот случиться что-то плохое, что все разрушит, переиначит, выкинет с удачной дороги, направит в сторону невзгод.

Наверно, я просто разучилась принимать не только тяготы, но и обычную, спокойную жизнь, наполненную приятными моментами.

Видимо поэтому, когда в мое окно раздался стук — будто кто-то кидает мелкие камешки в стекло, я испугалась.

Под окном стоял до невозможности довольный Стейнир.

— Выходи, — не очень громко произнес он.