И как-то справляются?

— Но не каждый становиться тому причиной.

И, не дожидаясь реакции, ступил в провал.

Я вышел в темноту, и не сразу понял, на что наткнулся. Слишком был увлечен самокопанием. Зажег светляка и сердце пропустило удар.

— Альфа? — кажется, у меня сел голос. — Ты что тут делаешь? Где Лия?

Я сорвался с места:

— Лия!? — если она сейчас не наверху, я боюсь, сегодня кто-то умрет. Вероятнее всего я сам, от разрыва сердца.

— Лия!? — барьер был на месте. Но я не терял надежду. Рванул на второй этаж, ворвался в комнату, чуть не сорвав двери с петель.

Она лежала животом на постели и, думаю, услышав меня, начала вставать.

Я за миг оценил ее состояние, обрадовавшись, что она может подняться. Уставшая. Кое-где разорвана одежда, но крови немного. Жива! Жива!

Хотел ее обнять, но ночь сегодня волшебнее некуда. Агрессия из меня так и льется. Я сделал прежде, чем подумал. Схватил ее за грудки и поднял к своему лицу:

— Какого хрена?! — она была напугана. Не ожидала такого от меня, как и я сам. — Зачем ты это сделала?!

А дальше я прильнул к ее губам, не давая возможности ответить. Я стиснул ее в объятиях, вырывая стон. Он меня и отрезвил. Это было далеко от наслаждения.

— Где болит? — я придержал ее, потому что она совсем обмякла. Усадил на кровать, и принялся стаскивать с нее этот чудо комбинезон.

— Элиот! — возмутилась. — Я сама.

Но я уже увидел, расстегнув молнию, что у нее на шее черный синячище, плавно стекающий за спину.

— Я позову врача! — я кинулся к двери, когда она меня остановила:

— Нет! Не нужно, — она стянула верх одежды, и оставалась в майке. Руки тоже были все в синяках.

— В смысле?! Ты вся… ты…, - я тыкал в синяки, не находя слов. — На тебе места живого нет!