Первый маршал склонил голову. «Боюсь, — отозвался он, — для вас в этом не будет ничего интересного, ваше высочество: то, что мы обсуждали, вы видели совсем недавно собственными глазами».

Принц встрепенулся: «А! Заставы? Да, действительно видел, печальное зрелище. Не хочу голословно обвинять всех хранителей — видят боги, среди них еще найдется достаточно таких, кому можно доверить не только границу, но даже королевский дворец… Однако сколько их? И сколько тех, кого хранителем назвать язык не поворачивается? А ведь это не сыновья, господа, — это наши прославленные ветераны!» Его высочество скорбно качнул головой. Потом пригубил из своего бокала, на миг прикрыл глаза и продолжил: «Я, разумеется, не боец, как вы, уважаемый маршал или вы, дорогой герцог. Однако всё никак не могу взять в толк: неужели корона так много требует от хранителей? В конце концов, быть готовым — единственная обязанность пограничника! Их заставные гарнизоны не дергают на смотры, не изнуряют ежеквартальными проверками, не облагают дополнительными налогами… Но я побывал на тридцати пяти заставах, и нигде не нашел того, что искал. Солдаты похожи на свору наемников, командиры через одного устава не помнят, а хранители смотрят на всё сквозь пальцы — и это еще, заметьте, в лучшем случае! Чего стоит хотя бы восточная граница — они ведь там все поголовно если не к бутылке прикладываются, так дурман из Алмары целыми караванами пропускают, за малую толику! А северная? Два барона-хранителя не поделили то ли женщину, то ли, да простят меня боги, ее приданое — и разошлись до такой степени, что пошли заставой на заставу, и ладно бы врукопашную, но ведь драконов же подняли! Результат — минус три штурмовика и пятеро покалеченных бойцов… Это просто в голове не укладывается, господа. А ведь так везде. Я ожидал, что хотя бы на юге ситуация будет получше, но нет. Все то же самое, распри, расхлябанность, личные счеты, устав на последнем месте. Д» Освальдо — и тот ухитрился дров наломать!» Он умолк и жестом бессильного отчаяния заслонил ладонью глаза.

Первый маршал, поерзав в своем кресле, осмелился подать голос: «Не хочу спорить с вами, ваше высочество, однако я лично знаком с бароном Д» Освальдо, и решительно не могу себе представить, чем он мог вызвать ваш гнев. Разве что тот инцидент с драконом…»

Принц взмахнул рукой, призывая его замолчать. «То есть, это, по-вашему, не стоящая внимания мелочь? — изумленно раскрыв глаза, спросил он. Собеседник стушевался и пробормотал себе под нос что-то покаянно-невнятное. — Я поражен до глубины души, господин маршал. Хранитель грубо нарушил устав, не раз и не два позволив себе использовать государственную собственность в личных целях, вывел из строя зверя, дал поводья в руки человеку, отнюдь не являвшемуся наездником — что тут, простите великодушно, еще требуется «представлять»? И что, скажите на милость, мешало Д» Освальдо поступить по закону и совести, взяв для этих же целей дракона в аренду?»