Старая ящерица дремала на своей коряге, обвив ее хвостом. В углу деревянного ящика, наполовину утопленные в песок, темнели блюдца с водой и подсохшими кусочками фруктов. Кассандра нахмурилась. Склонившись над корягой, она провела ладонью по шершавой спине Шишши, легонько ущипнула ящерицу за бок — и, заметив, что складка не разглаживается, закусила губу. Обезвоживание. Ну конечно, и глаза вон как запали — кто за ней ухаживал все эти дни? Крис? Она же понятия не имеет, как это нужно делать! Шишша — не травоядная ящерица, а воду из блюдец они вообще не пьют, да еще эта чудовищная жара… Кассандра, мысленно обозвав себя бесчувственной гадиной, коснулась пальцем сборчатой шеи питомицы и торопливо выпрямилась.

— Потерпи, девочка, — шепнула она. — Я сейчас!

Ночной набег на кухню был стремителен и увенчался успехом. В леднике нашлась свежая рыба, быстро оттаявшая в тепле, большая глиняная кружка доверху наполнилась водой. Лучше бы, конечно, дождевых червей, думала Кассандра, поднимаясь обратно по лестнице в свою комнату и косясь на тарелочку с мелко нарезанной макрелью. Или улиток — Шишша их обожает! Только где все это среди ночи отыщешь в темном саду? Завтра перед отъездом надо будет попробовать раздобыть. Озабоченно качая головой, девушка вернулась к ящику, вынула блюдце с фруктами, поставила вместо него принесенную тарелочку и, набрав полный рот воды из кружки, принялась обильно опрыскивать корягу, саму Шишшу, и деревянные стенки ее узилища. Ящерица оживилась. Изредка моргая круглыми глазами, она слизывала холодные водяные капли, а Кассандра смотрела на нее сверху с любящей жалостью, ругая себя на все корки.

— Наездник, — со злой иронией пробормотала она. — Да такому «наезднику» не то что дракона — и ящерицы доверить нельзя!..

Она утерла рукавом мокрый подбородок, поставила на пол опустевшую кружку и, поднявшись на ноги, решительно отдернула занавесь. Потом потянула тугую задвижку на раме, раз, другой — и распахнула окно.

Теплый чистый воздух, напоенный ароматами садовых цветов, ударил в лицо. Кассандра закрыла глаза, жадно вдыхая его всей грудью. Ушей коснулся громкий стрекот невидимых в ночи цикад, из темноты донеслось глухое собачье ворчание, приветственно зашуршал листьями красный клен. Девушка стиснула пальцами подоконник: завтра и это останется в прошлом. Вместе с Шишшей, вместе с…

— Прости, Нейл, — вырвалось у нее тихое, словно вздох, — я так виновата!

Она опустила голову. И непроизвольно вздрогнула, услышав позади скрип дверных петель.

— Так и знал, — укоризненно проговорил, входя, барон Д’Элтара. Дочь, стоящая у окна, обернулась. — Давно полночь пробило, Кэсси, — завтра вставать ни свет, ни заря, а ты еще не ложилась! Разве это дело?