Лицо Друна побледнело и сморщилось. Все его мускулы неподвижно напряглись. Срывающимся голосом он спросил: «А как же мои глаза?»

Тробиус вежливо ответил: «Добрый сэр Друн, тебя ослепили дриады — что, разумеется, достойно сожаления в высшей степени. Но это случилось не по вине нашего заклятия, а по воле дриады Феодосии. Мы не можем исправить то, что причинили другие».

«Тогда ступайте и заключите сделку с дриадой, — вмешался Шимрод. — Предложите ей услуги эльфов и фей в обмен на исцеление Друна».

«Увы, мы застали врасплох Феодосию и ее подругу Лорис, когда они спали, и заставили их плясать нагишом на нашем карнавале. Осыпая нас проклятиями, они в ярости удалились в Аркадию, куда нам нет дороги. Даже если бы я мог кого-нибудь туда послать, в Аркадии она потеряла магические способности».

«Каким же образом можно вернуть Друну зрение?»

«Чары эльфов и фей здесь не помогут, — развел руками король Родион. — Это выходит за пределы наших возможностей».

«Мне от них ничего не нужно, — глухо произнес Друн. — Они могут отдать только то, что взяли».

Шимрод повернулся к Глинет: «Шляпа у тебя в руках — ты можешь просить все, что хочешь».

«Как же так? — воскликнул король Родион. — Это уже вымогательство чистой воды! Разве я не вызвал короля Тробиуса, разве он не снял заклятие?»

«Вы возместили ущерб, вами же и нанесенный. Это не щедрость, это всего лишь справедливость. Но кто возместит Друну все, что ему пришлось пережить из-за вашего сглаза?»

«Он сам сказал, что ничего от нас не хочет, а мы никогда не предлагаем непрошеные дары».

«Шляпа в руках у Глинет — вам придется выполнить ее пожелания».

Все повернулись к Глинет. Шимрод спросил ее: «Чего тебе хочется больше всего?»

«Я хочу всегда ездить с вами и с Друном в этом фургоне — всегда!»

Шимрод вздохнул: «Не забывай, что мир меняется, люди стареют — мы не можем вечно странствовать в фургоне».

«Тогда я хочу навсегда остаться с вами и с Друном, пусть без фургона!»

«Будущее нам не подвластно, — вмешался Родион. — Если тебя так привлекает вечность в компании друзей, я могу прикончить вас троих сию минуту и похоронить под вашим фургоном».

Глинет отрицательно покачала головой: «Но вы мне можете помочь. Мои коты часто не слушаются и пропускают команды мимо ушей. Если бы я могла с ними говорить, они не смогли бы притворяться, что меня не понимают. Кроме того, я хотела бы разговаривать с лошадьми и птицами и со всеми живыми существами, даже с деревьями и цветами, даже с насекомыми!»

Король Родион крякнул: «Деревья и цветы, даже если разговаривают, не понимают членораздельную речь. Они только обмениваются вздохами. Разговоры насекомых напугали бы тебя до смерти, и тебе всю жизнь снились бы кошмары».