— Разговаривали.

— В кровати?

Янара кивнула.

— Есть болезнь, из-за которой мужчины не могут спать с женщинами, — сказала Таян, застилая постель.

— Прекрати! — одёрнула её Миула.

— Он догадался, что я его боюсь, — призналась Янара.

Миула заглянула ей в лицо:

— А вы его боитесь?

— До ужаса. У меня руки и ноги сводит судорогой.

— Всё ясно. — Миула отложила расчёску. — Вы боитесь его меча. Бойтесь и дальше, это ваше право. Только потом не удивляйтесь, если меч окажется в чужих ножнах.

Янара свела брови:

— В чьих?

Миула пожала плечами:

— В чьих-то. Ножен много.

Янара целый день просидела возле камина, рассматривая алмаз на кольце. Вечером приняла ванну, надела лучшее платье. Миула уложила ей волосы, накинула на плечи накидку и проводила до общего зала.

За столами на козлах трапезничали дворяне и рыцари. Кресла за королевским столом пустовали. Караульный сообщил, что король сегодня ужинает в своих палатах вместе с матерью. Янара хотела вернуться к себе, но посмотрела на поднявшихся со скамеек людей, кивнула им в знак приветствия и велела караульному сопроводить её к королю.

Рэн не ожидал её увидеть. Это было очень заметно. Так и замер возле камина с кочергой в руке. Лейза поставила на стол вазочку с персипаном, молча сделала реверанс и… ушла.

Прислонив кочергу к стене, Рэн сделал непонятный жест:

— Мы уже поели. Сейчас прикажу что-нибудь принести.

Его взгляд вызвал в груди Янары пожар. Щёки пылали, уши горели, во рту пересохло. Она поняла, что ещё секунда, и страх возьмёт верх. Подошла к Рэну и стала расстёгивать ремень, стягивающий куртку на поясе. Пальцы не слушались, но Янара упорно дёргала пряжку, злясь на собственную трусость, злясь на Холафа Мэрита, который отбил в ней желание быть женщиной. На отца и брата, превративших её в товар. На мать, не научившую её любить. Она злилась на весь мир, и от этой злости ей становилось легче.