Киаран попытался разузнать у застрявшей в сугробе девки, где живёт староста, но она от страха не могла вымолвить ни слова. Он приподнялся на стременах, надеясь увидеть над крышами каланчу или часовню, но таковых в селении, похоже, не было. Молчал и колокол, пять минут назад предупредивший крестьян об опасности.

— Одни женщины, — проговорил командир сотни озадаченно.

— Обыщите подполья и чердаки, — приказал Киаран наёмникам и медленно поехал вперёд, рассматривая убогие жилища.

Возле вытянутой постройки без окон топтался пожилой мужик в протёртом тулупе. Комкая в руках колпак, наблюдал за визжащими бабами и провожал взглядом проносившихся мимо него разгорячённых коней. Заметив Киарана, неторопливо опустился на колени.

— Кто такой? — рявкнул командир сотни, натянув поводья.

— Живу тут. — Мужик указал себе за спину. — Это холостяцкий угол. Моё хозяйство. Можете остановиться, если хотите. Кормить — не накормлю, но лавку выделю.

— На постое кто-то есть?

— Есть, господин. Шестеро наймитов. Испужались набата, в чулан залезли.

— А ты, значит, нас не боишься, — сказал командир и дал знак Выродку. Тот соскочил с жеребца и вбежал в дом.

— Я своё отбоялся, господин, — промямлил хозяин холостяцкого угла. — Бояться больше нечего.

— Ишь ты какой выискался! — Командир стиснул в кулаке рукоять меча. — Сейчас проверим, какой ты смелый.

— Только спасибо скажу.

— Где дом старосты? — спросил Киаран.

Содержатель холостяцкого угла махнул колпаком:

— Там, ваша милость.

Киаран оглянулся:

— Где — там?

— Там, куда бабы бегут.

Киаран послал коня вдоль дырявого забора, наблюдая, как наёмники вытаскивают из хижин детей и стариков. Похоже, крестьянки спрятали их в закутках, а сами побежали прочь, надеясь увести воинов от домов подальше. Глупые курицы…

На перекладине между двумя столбами висел надтреснутый колокол, чей тревожный звон взбаламутил деревню. Верёвка, привязанная к языку, покачивалась словно облезлый собачий хвост. Возле колокола стоял старец, таращась по сторонам как подслеповатая сова. Ветер трепал подол шерстяного кафтана, перебирал седые космы, перекидывал бороду с плеча на плечо. Вокруг него сгрудились бабы. Увидев, как воины гонят по улице детей, кинулись к ним, заголосили. Выродки принялись вспарывать воздух плётками, заставляя крестьянок сесть на землю.