— Барисса! — воскликнул он радостно и поспешил навстречу переступившей порог гостье. — Дитя моё!

Она вытаращила глаза:

— Дядя?

С запозданием присела и поцеловала перстень на его руке.

Святейший обхватил её за плечи и помог подняться:

— Не ожидала?

— Не ожидала, — призналась она. — Честно говоря, я ничего не понимаю.

— Давай сюда плащ. Промокла совсем. Пешком что ли шла?

— Замок рядом.

— Да? Я не заметил. Проходи. Проходи, милая. — Святейший придвинул стулья к камину. — Присаживайся к огню. Тут холодно, как в погребе. Я говорил Экилу выслать вперёд людей, чтобы к нашему приезду подготовили палаты, но он… Подожди, я тебя укрою.

Достал из сундука одеяло, накинул Бариссе на плечи:

— Первосвященник почему-то отклонил кандидатуру друга этого самого Экила. Не знаю, почему. Теперь командир защитников веры точит на меня зуб.

Сел напротив Бариссы, сцепил пальцы на коленях:

— Я обычный настоятель монастыря. Настоятели не становятся Святейшими отцами.

— Ты волнуешься?

— Ещё чего! Я замёрз. — Святейший протянул трясущиеся руки к огню. — Мы ехали так долго, по каким-то убитым дорогам. Нам не встретилось ни одного замка, ни одного постоялого двора, только убогие деревни, половина из которых вообще без крестьян.

— Из Дигора в Фамаль ведёт тракт, — нахмурилась Барисса.

— Знаю. Знаю! Но мы почему-то ехали окружным путём. А этот Экил… — Он сжал кулаки. — Мне хотелось его задушить! Но — нет. Моё прошлое осталось в прошлом.

— Ты больше не упражняешься?

— Упражняюсь. — Святейший подошёл к сундуку и вытащил из-под вороха вещей двуручный меч в кожаном чехле, предназначенном для носки за спиной. — Но это секрет!