Рэн взмахнул рукой. Зазвенели струны лютни. Полился серебристый голос Тиера, воспевающего бессмертную любовь. Рэн наклонился к Янаре и припал к её губам.

Часть 42

Часть 42

* * *

Киаран обмакнул перо в чернила.

— Я думаю о тебе каждую минуту, — произнесла Лейза, прохаживаясь вдоль ряда стеллажей, заваленных книгами и свитками.

Взглянув на неё исподлобья, Киаран притронулся заточенным кончиком пера к краю чернильницы и оставил на стекле чернильную каплю:

— Ей не нравятся часы. В смысле, часы, которые показывают время. Она считает их ненужной безделушкой. Не понимает, зачем нужна минутная стрелка.

— Понятно. Значит, упоминание о минутах нарушит благозвучие фразы. — Лейза встала сбоку от Киарана и опёрлась рукой на стол. — Тогда напишите: «Я постоянно думаю о тебе».

Киарану хотелось придвинуться к ней, коснуться её плечом, заполнить лёгкие до отказа ароматом духов, таким же утончённым и дразнящим, как эта женщина.

Он вывел на листе бумаги очередную строчку.

— Тёплые и светлые воспоминания притупляют горечь разлуки с тобой и помогают мне справиться с тоской по дому, — проговорила Лейза. — Пишите, пишите.

Подавив вздох, Киаран склонился над бумагой.

— Спасибо тебе за любовь и заботу, — продолжила диктовать Лейза. — За прекрасные дни и ночи, когда ты была рядом. За всё хорошее, что между нами было. Только сейчас я осознал, насколько ты дорога мне. Моё сердце навсегда принадлежит тебе. Только с тобой я по-настоящему счастлив.

Киаран отложил перо. Перечитал текст:

— Женщины этому верят?

— Хотят верить, — улыбнулась Лейза.

— Ифа поймёт, что писал не я. Почерк мой, но слова чужие.

— Вы сами попросили меня помочь.

— Попросил, — кивнул Киаран. — Я уже отправил ей два письма. Третье получилось таким же. Я менял фразы местами, но оно всё равно получалось таким же! Три одинаковых послания — это уже перебор.