Киаран прошептал Рэну в ухо:

— Можно вас на пару слов?

Они отошли за колонну.

— Похоже, болтун Вилаш всё ему рассказал, — проговорил Киаран еле слышно. — Король Джалей знал, на что способен его дядюшка. Знал о его приступах ярости и знал, что их вызывает. В монастыре все исповедуются. Уверен, что его исповедь дошла до ушей Джалея.

Рэн покачал головой:

— А мы хотели приставить к нему охрану. Охранять следовало защитников веры. Думаю, Джалей не ожидал такого исхода. Или ожидал?

Киаран с шумом выдохнул:

— Понятия не имею.

— Мы должны либо казнить Святейшего, либо отдать Джалею. Но! Его казнь может стать поводом для начала Ангельского похода. Значит, у нас нет выбора.

— Есть! Я знаю, что делать. Джалей сам от него откажется.

Рэн с интересом посмотрел Киарану в глаза:

— Вы так хотите его спасти?

— Он рассчитался с убийцами моих воспитанников. Я перед ним в долгу.

Раздались быстрые шаги. Из-за колонны появился коннетабль гвардии:

— Ваше величество, только что сообщили из замка: наши пленные задушили себя собственными ремнями.

— Все? — опешил Рэн.

— Все до одного. Караульные принесли им воды, а они уже посинели.

— Вилаш признался им, что предал их, — заключил Киаран и прошептал с жаром: — Я знаю, как выбраться из этой ситуации. Ваше величество! Я знаю!

— Действуйте, — сказал Рэн и с коннетаблем отправился в замок.

Киаран отпустил гвардейцев, послал своего человека в Просвещённый монастырь и, доверив охрану Святейшего Выродкам, проследовал на кухню. Соль хранилась, как и положено, в запертом на ключ шкафу. Её невозможно отличить от яда, и обитатели храма опасались отравления.