— Причина? — несмело спросил кто-то из дворян.

— Неспособность супруги произвести на свет здоровое потомство, — ответил Хранитель и торопливо добавил: — Я только что вернулся с совета святых отцов. Они подписали бракоразводную грамоту.

Рэн откинулся на спинку кресла:

— Кто бы сомневался.

— Я сомневался, — откликнулся лорд Айвиль. — Святые отцы не имели права ставить подписи!

— Почему? — опешил Хранитель.

— Потому что приходский священник превысил свои полномочия. Король и королева развелись как крестьяне. Это у них всё просто: рыгнул, гульнул, завшивел, не подтёрся после оправления нужды, и всё, они уже свободные люди. Дворянину легче убить свою супругу, чем расторгнуть брак. Церковь признаёт только три причины для развода: измена жены, её неспособность к зачатию и половое бессилие мужа. И это ещё надо доказать! И что это за трактовка такая? «Неспособность супруги произвести на свет здоровое потомство». Бертол Мэрит жив-здоров. Игдалина жива-здорова. А в беде с Дирмутом вины королевы нет!

— Что сделано, то сделано, — сказал Рэн, равнодушно рассматривая роспись на стенах.

Он умолчал о выкидыше и не желал говорить об отказе супруги делить с ним ложе. Это унизительно для любого мужчины, а для короля — и вовсе позор.

— А знаете, что хочется сделать мне? — В голосе Киарана сквозила неподдельная досада. — Мне хочется сжечь эту бракоразводную грамоту, надавать святым отцам оплеух, разыскать приходского священника и вздёрнуть его на виселице.

Герцог Лагмер скрестил на груди руки:

— Слушая ваши горячие речи, лорд Айвиль, я поймал себя на дерзкой мысли… Вы испытываете к бывшей королеве чувства?

Киаран посмотрел на Лагмера с презрением:

— Всякий раз, когда вы открываете рот, из него льётся столько желчи и яда, что впору принимать противоядие.

— Тогда объясните, почему вы противитесь разводу короля с женщиной незнатного происхождения?

— Вы говорите о моей супруге, — нахмурился Рэн.

— Бывшей, — уточнил Лагмер.

— Вы говорите о бывшей супруге короля! — сказал Рэн, выделив интонацией последнее слово. — Советую придержать язык.

— Смею напомнить, ваше величество, вы находитесь в зале Совета Великих. Здесь все равны, и вы один из нас.

— Но только один из нас является королём, — отметил кто-то из мужей.