Под пристальными взглядами брата и лорда Ардия Янара сняла с Дирмута одеяльце:

— Кушает хорошо, а ножки худенькие.

— Можно мне пощупать? — спросил Пихай, растирая ладони.

— Только осторожно.

Миула встала рядом со стариком и выдохнула ему в ухо:

— Одно неверное движение — убью.

Пихай бережно ощупал ноги мальчика:

— Можно положить его на животик?

Янара перенесла Дирмута на кушетку. Он опёрся на локти и, довольно кряхтя, завертел головой.

Старик поднял повыше льняную распашонку, пробежался пальцами по позвоночнику сверху вниз. Ощупал кости таза:

— Мне надо подумать.

— О чём? — насторожилась Янара.

— Подумаю — скажу. Мне надо на воздух.

Пихай вышел из башни, опустился на мокрые от дождя ступени и уставился в пустоту.

К вечеру распогодилось. Вернувшиеся из дозора солдаты чистили лошадей. Бабы плели из лозы корзины и тихо напевали. В курятнике хлопали крыльями куры, усаживаясь на насест. Из деревни доносилось мычание коров и хлёсткие щелчки плетей.

Ардий более не мог задерживаться. Посоветовал Янаре не доверять старику и не рисковать здоровьем малыша, выехал из крепости и растаял в осенних сумерках. Стражники подняли мост, закрыли ворота, опустили решётку и зажгли на крепостной стене факелы. Ветер трепал пламя, как гривы коней. Сизый дым то нырял во внутренний двор, то взмывал в небо.

Управившись с делами, Миула и Таян сели рядом со стариком.

— О чём думаешь? — спросила Таян.

— Ни о чём.

— Почему плачешь?