— Только прошу вас, осторожно, — прошептала Барисса. — Я отдаюсь впервые.

И обвила шею супруга руками.

Не такой он представлял себе брачную ночь с нелюбимой женщиной. Изголодавшее тело стонало от удовольствия, разум нашёптывал оправдания мужской похоти, осквернённая душа выворачивалась наизнанку от предательства.

Обессилев, Рэн откинулся на спину и уставился на продолжающий колыхаться балдахин. Нет трёхголосья существа. Нет, и уже никогда не будет.

* * *

Надзиратель закрепил на стене факел. Открыл дверцу в решётке и внёс в камеру мешок и корзину. Кьяр поднялся с лежака, втянул в себя полузабытые запахи. В мешке обнаружились тёплые вещи и одеяло из собачьих шкур. В корзине — настоящая еда, а не те помои, которыми кормили обитателей Безумного дома.

Исполняя просьбу Кьяра, надзиратель разделил еду между всеми узниками. Белому дьяволу вместе с ломтем хлеба и кусочком окорока вручил вязаные носки.

Этой ночью Кьяр впервые за долгие годы не видел во сне девочку, сидящую в погребе между мешками.

* * *

В камине трещали дрова. Углы опочивальни прятались в полумраке. За окнами кружили пушистые хлопья снега, и казалось, что наступило утро. Кутаясь в пуховый платок, Ифа села возле огня, разложила на столике письма. Прочитала одно письмо, второе, третье… И расплакалась, целуя листы, испещрённые торопливым почерком мужа.

* * *

Установив на табурет масляную лампу, Бари с трудом вытянул из-под кровати окованный медью сундук и откинул крышку. Сундук был доверху наполнен старинными золотыми монетами треугольной формы с дыркой в центре. Приданое Янары. Все решили, что её муженёк обменял монеты на векселя. А купцы не осмелились сказать королю, что никаких денег они не получали, и безропотно погасили несуществующий долг золотыми и серебряными коронами.

Бари нашёл сундук, когда исследовал подвалы под мэритским замком. Хотел порадовать сестру, но передумал. Наивная женщина вернёт деньги купцам, а ему что останется?

Нежно погладив золото, Бари умостился на полу и принялся нанизывать монеты на шнур.

* * *

Прикрывая зевок ладонью, Таян приблизилась к детской кроватке. Постояла, любуясь спящим Бертолом. Перешла к колыбели и переменилась в лице. Дрожащими руками убрала с Дирмута одеяльце. Сцепила пальцы в замок и, воздев глаза к потолку, зашептала молитвы. Дирмут спал на боку, согнув ножки в коленях.

* * *

Солнце выползло из-за горизонта. Лучи пробежались по заснеженной равнине, разбрасывая искристые брызги, и запутались в ветвях берёзовой рощи.

Стражники распахнули городские ворота и, подтягивая на руках рукавицы, прижались спинами к створам. Из Фамаля выехала кибитка в сопровождении рыцарей и стражников, возглавляемых дворянином с изуродованным лицом. Скрипя полозьями по замёрзшей и присыпанной снегом дороге, повозка полетела в мэритский замок.