Мамаша провела Малику, Адэра и детишек в соседний домик, указала на скамью в пустом помещении и скрылась за дверью смежной комнаты. Эш, Лайс и местный страж затоптались возле порога. Глядя на моранду, дети вжались в стену. Малика сидела вытянувшись как струна. Сцепив руки на колене, Адэр лихорадочно искал выход из ужасной ситуации.
Хозяйка вернулась с обрюзгшим человеком. Указала на Малику:
— Она. — Похлопала в ладоши. — Я к клиентам. — И исчезла.
Человек — то ли держатель притона, то ли поставщик девственности — провел ладонью по плеши на неестественно большой голове:
— Покажите деньги.
Малика помахала перед ним похудевшей пачкой купюр.
— Хорошо, — промолвил продавец невинности и крикнул: — Сирма! Давай их сюда!
Шестнадцатилетняя миловидная девушка привела в комнату детишек, выстроила вдоль стены. Заламывая руки, замерла сбоку.
— Как вас зовут? — обратилась Малика к продавцу.
— Какая разница? — ответил он.
— Я хочу обращаться к вам по имени.
— Никак. Подойдет?
Малика вцепилась в юбку:
— Сколько я вам должна?
Пока продавец, покачиваясь с носка на пятку, проводил в уме расчеты, Адэр разглядывал детей. Девочка в кружевном платье и мальчик в костюмчике моряка стояли, низко опустив головы. Еще два мальчугана и две девчушки — их невинность пока не успели продать, — перешептываясь, с любопытством рассматривали Парня. Они не понимали, что происходит, и не могли в полной мере осознать тот кошмар, в шаге от которого находились. Дети, которых Малика забрала из комнат притона, были в одних трусиках… У пятилетнего мальца разорваны уголки губ, на щеках синяки от пальцев. Второй — чуть постарше — стоял, слегка согнув колени. Не выдержав, опустился на пол и завалился на бок — не смог сесть на попу… Тела двух малышек были покрыты укусами и засосами.
Адэр запустил ладонь за голенище сапога, нащупал рукоятку кинжала.
— Их невинность не имеет для вас значения? — спросил продавец, направив на Малику узкие, как щелки, глаза.
— Нет, — ответила она. — Я заберу всех.
— Пятьсот моров.
— Сколько? — Голос Малики сломался. — Как пятьсот?