— Ты можешь помолчать?

— Я рассуждаю сам с собой.

— А я предпочёл бы сидеть в тишине.

— Останови! — промолвил старик непривычно резким тоном и, выпрямив спину, стянул с себя плед.

Вилар затормозил:

— В чем дело, Йола?

— В тебе не осталось ни капли уважения к старейшине морского народа.

— Я тебя уважаю.

— Счастливой дороги, маркиз Бархат, — произнёс Йола и открыл дверцу.

— Я заблудился.

Старик указал себе за спину:

— Море там. — Указал влево. — Замок там.

— Знаю. — Вилар потёр ладонью грудь. — Здесь пусто. Я как дерево во время листопада. Всё потерял.

— Понятно, — протянул Йола. — И куда ты едешь?

— Хочу заполнить пустоту. — Вилар взялся за руль. — Извини, Йола. Я не хотел тебя обидеть, и не вправе тебя удерживать. Можешь идти.

Старик посмотрел на небо:

— Я забыл дома зонтик. — И захлопнул дверцу.

Ближе к полудню автомобиль покатил по улицам небольшого города. Ночной ураган добавил людям хлопот. Горожане крепили сорванные ветром ставни, поправляли перекошенные заборчики, поднимали мётлами клубы песка.

Миновав пару перекрестков и площадь, на которой грязной водой плевался фонтан, Вилар направил машину в глухой переулок. Вскоре затормозил возле лачуги. Старосте города не удалось придать дому божеский вид: из щелей между почерневшими тесинами торчали клочья пакли, крыша из новых, но кривых досок смотрелась убого, дверь была обита дерматином, усеянным трещинками и заломами.

Глядя на запылённое окно с приоткрытой форточкой, Вилар посигналил. Забарабанил пальцами по рулю.