— Нет. Мне жарко.

Адэр скинул с Эйры одно одеяло:

— Суан усаживал нас в лодку, вкладывал нам в руки удочки и отталкивал лодку от берега. А сам садился на причале в плетёное кресло и наблюдал за нами. Вилар смеялся. Он смеялся для отца. Вилар любит его, и отец его любит. А мой отец однажды сказал, что меня воспитывали бездомные коты и собаки. Я лазал по деревьям, дрался, сбегал из дворца. А как-то я подговорил Вилара, и мы два дня провели в машине, в гараже. А страна в это время сходила с ума.

— Вас отлупили?

— Сына монарха нельзя бить. До десяти лет меня за руку водили по лестницам, чтобы я, не дай Бог, не упал. Зато когда я свалился с лошади, мой отец даже не пришёл меня проведать.

— Вы упали с лошади?

— Я весь в белом, лошадь чёрная, вокруг придворные. И тут я — шмяк! Представляю, как все мысленно смеялись.

— Почему мысленно?

— Над членами королевских семей нельзя смеяться.

— Вы сильно ударились?

— Когда стукнулся о землю, подумал, что сломал все кости.

— Сломали?

— Ни одной. К сожалению.

— Почему — к сожалению?

— Перед этим я три месяца не видел отца, хотя он находился в пяти минутах ходьбы по коридору.

Эйра потерлась щекой о плечо Адэра:

— Вы были сорванцом. На месте вашей сестры я бы не отходила от вас.

— Элайна всегда была рядом.

— Она вас любит.

— Неужели?