– Это не всё. За каждой дверью такие же горы. Дальше по коридору хранилище платины и серебра. Драгоценные камни хранятся под главным храмом. Ни один человек на свете не обладает таким богатством. – Иштар приподнялся на локтях. – Эльямин, ты сможешь им распоряжаться.

– Не смогу, – сказала Малика и неосознанно поискала на манжете рукава пуговицу, которой не было. – Мне от тебя ничего не надо, а ты никак не можешь это понять.

– Я куплю тебе Грасс-дэ-мор. Хочешь?

– Я его не продаю, – промолвила она и съехала с золотой горы.

Иштар проводил Малику до её террасы. Когда она поднялась по лестнице, произнёс:

– Утром едем в храм Джурии. – И пошагал вглубь сада.

Глава 23

Глава 23

***

Между Кеишрабом и городом, где находился храм Джурии, пролегала асфальтированная дорога, и паломники поехали со всем комфортом: Хёск на одном автомобиле; Иштар и Малика на другом, с откидным верхом. Их сопровождали четыре машины охраны.

Когда колонна оставила столицу позади, водитель Иштара поднял тканевый верх и закрыл окна: ветер вздымал к небу завитые столбы песка. Увидев утром опустившиеся до земли ветви еракли, Иштар запретил судам выходить в море и объявил штормовое предупреждение. Страна приготовилась встретить сезон штормов, а паломники надеялись вернуться в Кеишраб до песчаной бури.

В полдень автомобили уже катили по улицам белокаменного города. Весь путь Малика просидела поникшая, измученная, стараясь не смотреть на Иштара. Чувства накалились до такого предела, что коснись Иштар её руки, и Малика вспыхнула бы как спичка и наговорила грубостей или бросилась бы ему на шею и разрыдалась. Сейчас, глядя в окно, она ожила.

От дома к дому тянулись прозрачные стеклянные галереи и мостики с ажурными ограждениями. На открытых верандах и балконах, загороженных с наветренной стороны ширмами, росли кустарники и деревья, стояли столики и кресла. Носильщики носили по улицам паланкины, в которых сидели женщины: об этом подсказывали вышитые на шёлке цветы и затейливая драпировка стенок.

Автомобили остановились возле похожего на крепость храма, построенного на берегу пруда. По ребристой поверхности воды плавали лебеди. Ветер раскачивал деревья, тянувшие к берегу тонкие длинные ветви.

Из сторожевой будки вышли два прислужника и открыли железную калитку. Хёск выбрался из своего автомобиля, в ожидании хазира с шабирой уставился на флюгеры в виде волшебных птиц, вертящиеся на башнях крепости.

Иштар жестом велел водителю покинуть салон и впервые за время путешествия повернулся к Малике:

– Я зимний, но горячий. Я родился зимой.