«Возьмем их с собой — лучше отдай их мне. Там были еще бутоны?»

«Несколько штук… немного».

Зук нахмурился и прищурился: «Почему ты так странно говоришь?»

Йосип ухмыльнулся, обнажив серебряные зубы: «Пока я собирал цветы, мох расступился у меня под каблуком, и в нем оказалась вот эта удивительная штука». Йосип вынул изо рта лучистый зеленый шарик: «Удобнее всего было держать ее за щекой».

«Поразительно! — сказал Зук. — Дай-ка мне разглядеть ее получше».

«Нет, Зук! Ты обманом разузнал, где находится моя поляна. От природы у меня простодушный, даже податливый характер, но на этот раз мне придется вынести приговор: твое мошенничество заслуживает смерти». С этими словами Йосип пронзил Зуку шею, а затем и сердце, ударами ножа. Тучный торговец упал, но продолжал дергаться, не желая умирать. Сильван покончил с этими признаками жизни, с силой погрузив нож по самую рукоятку в правое ухо Зука: «Вот так, коварный Зук! Ты получил по заслугам! Больше тут не о чем говорить».

Йосип перетащил труп торговца в канаву, привязал его лошадь к заднему борту телеги и вернулся на ярмарочный луг. Когда сильван возвращал лошадь владельцу, тот удивленно спросил: «А где же старый добрый Зук? Он уехал в такой спешке!»

«Ему представилась возможность закупить новый товар, он ведет переговоры. Тем временем я позабочусь о его лавке», — ответил Йосип.

«Это большая ответственность для неопытного увальня вроде тебя! Если возникнут какие-нибудь трудности — или если тебе покажется, что тебя обсчитывают, позови меня, я все поставлю на свое место!»

«Благодарю вас! Полезно помнить, что я всегда могу обратиться за помощью к знающему человеку!»

До захода солнца оставалось еще часа два. Йосип открыл лавку, поставил цветы в вазу и, немного поколебавшись, разместил зеленую жемчужину на блюде, в углу полки стеллажа за прилавком. «Чудесная драгоценность! — говорил он себе. — Но зачем она мне? Я не ношу серьги, мне не нужны украшения. Посмотрим, что из этого выйдет. Продам жемчужину, но только если за нее предложат хорошую цену».

С утра Меланкте отправилась на ярмарку пораньше и прогуливалась, разглядывая всевозможные диковины. Заметив цветы, она не сдержала радостный возглас: «А где же уважаемый Зук?»

«Ведет переговоры о закупке новых товаров, — пояснил Йосип. — Он оставил лавку на моем попечении».

«По меньшей мере, он не забыл про цветы! Давай их сюда — это мои цветы, их нельзя продавать никому другому!»

«Как вам будет угодно».

Меланкте забрала цветы. Они поразительно отличались от любых известных растений — сочные лепестки небывалой яркости, казалось, излучали гипнотическую силу. Каждый из четырех цветков не походил на другие, каждый отличался неповторимой индивидуальностью. Первый: жгуче-оранжевый с пунцовыми, сливово-красными и черными сполохами. Второй: цвета подсвеченной солнцем морской воды с лиловыми прожилками и глянцевыми, как надкрылья жука, синими кончиками лепестков. Третий: блестящий, но зернистый черный с ярчайшими проблесками желтого, переходящего в охру, и пучком алых тычинок в центре. Четвертый: дюжина концентрических колец из небольших чередующихся белых, красных и синих лепестков.