Старый слуга, так неудачно для меня открывший дверь, был, по-моему, слегка глуховат, а Швендзибек развел целую церемонию, начав цветисто представлять нас. С извинениями и реверансами мы протиснулись в просторный холл с большим старинным камином, за решеткой которого теплился синеватый огонек.

Я машинально пересчитал всех — никого ли не забыли? И внезапно обнаружил одного лишнего. Оказывается, вместе с нами в гости к Дихлофансу прибыл и старший магистр Гоберман… вернее, фантом магистра Гобермана. Ума не приложу, когда он успел затесаться в нашу компанию?!

— А эт-то еще кто?! — госпожа Осукуния тоже заметила непрошенного гостя. — Откуда он взялся?! Нам тут лишних глаз и ушей не надобно! Развеять — и всего делов!

— Ну вот, прямо так сразу и развеять?! — возмутился фантом совсем по-гобермановски, хотя его интонация, по-моему, была немного иной, чем у оригинала. — А поговорить?!

— Да о чем тут говорить?! — агрессивно начала ведьма, но ей все-таки пришлось замолчать, потому что в холле наконец появился Дихлофанс… фантом старшего магистра Дихлофанса. Да они, что, сговорились?!

— Господин Пампука! — вдруг обратился ко мне двойник хозяина дома. Я вздрогнул, почувствовав себя неуверенно под направленными на меня взглядами. — Если я к вам обращаюсь, это означает, что настоящий я нахожусь где-то далеко. Или, может быть, — тут он слегка всхлипнул, — меня уже нет в живых. Со всей ответственностью заявляю, что я не повинен во всех тех гнусностях, в которых меня обвиняют! Да, я считал и считаю, что некоторые решения Великого магистра были ошибочными и привели к тяжелым последствиям, вследствие чего он больше не может находиться во главе ордена. Но мои действия всегда были честными и открытыми. Они никогда не выходили за пределы законности и устава ордена…

«Ишь чешет, как по писаному, — качнулась у меня на поясе Первоконница. — На жалость давит, фраер лысый!»

— …Я признаю себя виновным лишь в том, что позволил втянуть себя в неблаговидную историю, — фантом и в самом деле пустил слезу. — К величайшему сожалению, я не нашел в себе достаточно твердости, чтобы сразу отказаться от участия в сомнительном предприятии, в которое меня подло втянули…

«Имя! — нетерпеливо прошелестела Первоконница. — Имя, брат, имя!»

И тут случилось непредвиденное. Фантом старшего магистра Гобермана, до этого спокойно стоявший среди нас, вдруг с истошным криком «Банза-а-ай!» бросился на копию Дихлофанса. Сверкнула яркая вспышка, и оба конструкта развеялись, убившись друг о друга. Запахло жареным.

«Кажется, кое-кто только что избавился от ненужного свидетеля, — сообщил всем Такс на общей волне. — Интересно, а где же настоящий Дихлофанс?»