И тут произошло Чудо — по крайней мере, никакое другое слово, наверное, не смогло бы лучше передать мои ощущения. Проходя через ласковые руки Селии, в меня вливались целые потоки магии. Я чувствовал теплоту Микки (все же она ко мне неравнодушна), искусственное, но достаточно действенное волшебство дубля, силу эмоций, собранных е-братством в нашем городе и без сожаления брошенных в общий котел. В этот поток включались все новые ручейки — Снуфелинг, Пропан, Гоберман, Подъедарм, другие знакомые и не знакомые мне маги. Даже Банабаки, хотя от его магии я бы с удовольствием отказался — настолько она была черной.

И вся эта мощь подчинялась мне! Я обдувал Большого Пэскудо потоками раскаленного воздуха, а в городе бушевал настоящий суховей. Своим многократно усиленным магическим зрением я видел, как на глазах исчезают остатки снега и льда, высыхают лужи, а горожане распахивают окна и поворачивают радостные лица навстречу теплому ветру.

Монстр уже даже не визжал. Он худел и съеживался на глазах, и я начал постепенно уменьшать мощность, а затем и гасить потоки, чтобы никого не приложило откатом. Это было непросто, но с помощью Такса мне удалось справиться.

Все, конец. Я разорвал последние нити и, наверное, упал бы, не придержи меня Селия. Маги вокруг нас тоже приходили в себя. «Ордалия!» — донесся до меня страстный шепот откуда-то из желтой толпы, закончившийся звуком подзатыльника и ответного шипения: «Не спугнуть!».

Микки сидела прямо на совершенно сухой земле, не обращая внимания на то, что практически полностью выставила на всеобщее обозрение свои очаровательные ножки в высоких сапожках и ажурных чулках. Ее птиц висел на плече у хозяйки с распахнутым клювом, похожий на ком спутанной лапши. Я протянул руку, помогая ей встать.

— Да, меня тут и рядом не лежало, — криво усмехнулась «зверятница», печально глянув на продолжавшую поддерживать меня Селию. — Вот ведь… Вечно, как встречу хорошего парня, так он уже чей-то, а мне все одни козлы попадаются!..

Внезапно ее усталая грустная улыбка сменилась враждебным оскалом. Я стремительно обернулся… ну, попытался это сделать. К нам подходил сам Великий магистр Банабаки, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

— Пампука! — зло бросил он мне. — Вы командовали этим парадом?! Значит, вы и должны отвечать за ужасную гибель ценнейшего экземпляра!

На высохшую траву под моими ногами упала скрюченная тушка — все, что осталось от Большого Пэскудо. Впрочем, теперь он уже не был большим — вряд ли в нем сохранилось больше метра росту. Я, похоже, снова немного перестарался, и монстр просто запекся в собственной чешуе. В некоторых местах она полопалась, и наружу проступило подрумянившееся белое мясо. Такс громко облизнулся.