Когда целитель такого уровня желает кому-то погибели… Рахсим отвлёкся, отводя неумелое, но очень мощное проклятие. И Эрм одним движением кисти, без замаха, как учили, отправил нож в короткий полёт. Лезвие вошло в переносицу с влажным хрустом. Рахсим закатил глаза и умер, не успев даже вскрикнуть. Сталь в мозгу не способствует здоровью и долголетию даже у магов самого что ни на есть высокого ранга.

Эрм выдернул нож, обтёр лезвие об одежду убитого. Забрал с куртки Рахсима чёрные цилиндрики «резерва», их было аж пять. Сихар жестоко тошнило, но в промежутке между спазмами она ухитрилась выдавить из себя:

— Эрм… Дети…

Дети. Платформы стояли впереди на дороге, и по поведению охраны Эрм увидел, что они там пока не поняли ничего. Им велели ждать, вот они и ждали.

Платформы окружал тонкий, но весьма прочный щит. Он отсекал звуки и не позволял Силе утекать в пространство. Смотреть на смертельно перепуганных малышей было выше человеческих сил. Когда-то в такой же клетке кричала его маленькая сестра. Звала маму, отчаянно веря, что мама придёт и спасёт; не дозвалась… Он себе всё это очень хорошо представлял.

В звенящей тишине расплывалось по магическому фону пятно ужаса, страха и смертельной муки. Наглядная картинка к словам того неумершего, доктора сТруви. Эрм видел на краях этого пятна тускловатые проблески, некротические изменения ткани мира. Странно, что Рахсим их не видел. А может, видел? Может, тоже питался этой дрянью, как местные Ходящие-в-Ночи? Только Канч сТруви, используя свои особенности, спасал, а этот жрал без меры и без совести. Потому и потащился лично в поход, хотя мог бы отправить помощников рангом помладше.

Простите, мысленно сказал Эрм несчастным малышам. Вам уже не помочь. По-другому уже не помочь никак. Он сжал в руках снятые с убитого Рахсима артефакты «резерва». Сила выхлестнулась громадным потоком. И вслед за нею пошла волна собственных боли и ярости, как тогда, в городе, только во стократ сильнее. Тело выгнуло в судороге, боль ошпарила кипятком оголённые нервы. И это всё продолжалось, продолжалось, продолжалось…

Он пришёл в себя на спёкшейся в стеклянистую корку земле. Пахло как после отгремевшей только что грозы. Вокруг не было ничего. Ни платформ с пленными детьми, ни солдат, ни трупа проклятого Рахсима. И заодно уже изрядного участка леса. Скалы по левую сторону дороги почернели и покрылись зловещего вида трещинами. Солнце равнодушно заливало мир потоками зелёного жара.

— Проклятый ублюдок, — горько сказала ему Сихар. — Урод, — и вдруг завизжала на предельной ноте — Скотина!