Крик был такой силы, что подскочил даже его императорское величество.

Князь Горский вырвался из толпы, кинулся к Марии, но…

Не добежал.

По уважительной причине – на кулак налетел.

Кулак принадлежал молодому парню лет шестнадцати, с простым, ничем не примечательным лицом, одетому хоть и парадно, но без привычки. Те, кто дорогие вещи носит, с ними срослись, они себя непринужденно чувствуют, хоть в чем. А этому явно было неудобно, неловко… но не сейчас.

Князю он прямым в нос зарядил – любо-дорого поглядеть.

– Ах ты, с…!

Перед лицом его императорского величества разворачивалась откровенно базарная драка. Князь отлетел на шаг, вытер кровавую юшку и медленно двинулся на противника.

– Ах ты, холоп!

– Близки к ней не подойдешь, козел!!! – заорал, надсаживаясь, парень. – Опять дочерью поторговать решил?! Да я тебя сейчас своими руками удавлю, и плевать, кто ты есть! Ты мизинца ее не стоишь!!!

Доля правды в его крике была.

Иван XIV это понимал, а потому махнул рукой. Романов лично бросился между князем и молодым человеком.

– Иван! Остынь!

Пикантность ситуации придало то, что остановились оба. Но первым Романов обратился к молодому человеку.

– Успокойся. Если ты в тюрьму попадешь, сестре легче не будет.

Мальчишка злобно сплюнул на землю. Кажется, он готов был попасть в тюрьму. Но – за дело. Например, за убийство князя Горского.

– Ваша светлость, прекратите концерт, – досталось и второму участнику драки. – Все присутствующие осведомлены о ваших… родительских чувствах.

Князь Горский плеваться не стал – аристократия.

– Это моя дочь. У нас были разногласия, признаю, но я ее люблю. И она меня любила…

– Ах ты…