— Ну, Сусанины, ведите. — Подтолкнул нас Борис. — Много вы нас покружили, но я все равно нашел.

— Так ты ж грибник, дядь Борь. — Поддел водителя Алекс.

— Да, согласен, я наблюдательный. А вот если бы ты нас вел, то мы бы точно пришли туда, куда обычно посылают.

— Дядь Борь, не смешно. Ты не заметил, что я стал другим. У меня нет никаких слабостей. Скажи ему, Ляля.

— Да, Борис, ваш товарищ научился держать себя в руках. По крайней мере, на меня он больше не реагирует.

— Не эрегирует? — Тут же переиначил ответ кошки Петр.

— О, хватит. — Алекс махнул руками и первым выбрался на песок.

— Только бы не получилось как в прошлый раз. Я не переживу такого разочарования снова. — Меня на самом деле волновало, что город может выбросить нас куда-нибудь назад, в начало очередного пути. — Держите свои мысли на коротком поводке.

— Это как? — Не понял Борис.

— Как, как, хреном об косяк. Ни о чем не думайте. — Мне показалось, что я немного нагрубил. — Простите, волнуюсь.

— Жорж, не переживай, — Ляля прижалась ко мне, — нам ведь хорошо вместе всегда, и без Транзабара.

— Ну, может ты и права, но какой-то итог нашему хождению по мирам должен быть. Я волнуюсь, как перед экзаменом. Ничего необычного, простая «трясучка». Антош, тебя трясет?

— У меня волнение выражается иначе.

— Это как же.

— Ступор. — Змей на несколько секунд замер в неестественной позе без движения. — Как-то так.

— Кататонический ступор. — Со знанием предмета просветил нас Петр. — Проблемы с психикой.

— Ничего подобного, проблемы с психикой у тех, кто не может ходить по мирам. Нельзя быть здоровым и верить в то, что тебя приучили видеть. — Заступился я за змея.

— Это была профессиональная шутка. Професьон де фуа, как говорил режиссер Якин.

— Ага, что-то на смех не тянет. — Мне даже стало неловко перед остальными, что я так разволновался.

— Слушай, Жорж, я так волновался, когда мне отец с утра говорил, что идем резать свинью. Нам стоит бояться? — Петр посмотрел на меня подозрительно.