Северьян судорожно втянул в себя воздух. Вот это — полный и бесповоротный! Он и подумать не мог, что этот придурок Ковальски признается! Да кто вообще свидетельствует против себя, тем более, если доказательств никаких нет.

— Что?!! — проревел Абзалов-старший и рухнул в соседнее кресло. — Дошло, наконец? В страже все знают. Все!! И записи с камер наблюдения они тоже снять смогли.

Северьян сглотнул. Камеры наблюдения в «Метелице» испортил он. Как раз после того, как придурок-Кавальски прибежал к нему на танцпол, стал лепетать что-то невразумительное и тянуть за собой. Сразу Северьян попытался отвязаться от приятеля, но потом все же сдался и пошел за ним. На свою голову!!

Проклятый наркоман размозжил голову такому же наркоману, как и сам. У Северьяна до сих пор желудок сжимается и голова кругом идет, стоит только вспомнить, как выглядел тот труп в мужской уборной. Там повсюду была кровь. И мозги. И… отвратное было зрелище. А идиот-Ковальски захлебывался слезами и соплями и мямлил что-то насчет того, что не хотел, не собирался, что тот сам на него напал и все в таком духе.

Северьян не желала связываться, но затем подумал о том, что те самые, многострадальные камеры видеонаблюдения, которых в «Метелице» было больше, чем стаканов в баре, определенно зафиксировали и то, что он пришел в клуб с Кавальски, и что он в уборную зашел следом за Владеком. И что ему было делать? Да, Северьян не сомневался, что сможет увильнуть и не засветиться в страже — только-то и надо, что дать взятку нужным людям и его имя будет навсегда убрано из любых документов. Но, с другой стороны, не хотелось мараться. Потому он и отправился в помещение охраны и использовал свой дар, чтобы вывести из строя камеры наблюдения и уничтожить весь отснятый ими материал за последние полчаса-час.

И с Кавальски провел беседу, убедив приятеля молчать и не отсвечивать. И все бы получилось. Вот точно — получилось бы, если бы не Гардов.

Сразу, когда Северьян узнал, что именно его заклятого врага арестовали по подозрению в убийстве того наркомана в клубе, он обрадовался. Даже с ректором, в кои-то веки сам договорился, в обход родителя. И ректор его поддержал. Сразу понял, чем для академии станет арест Гардова, учитывая, что под самим ректором, кресло качается еще со времен осенних событий.

И все было бы хорошо, если бы не сволочь-Гардов. Ну вот кто просил его говорить в страже, что видел в клубе Абзалова? Вот кто? И ведь заметил же, мразь!

— Что? — Валерьян чуть успокоился и смотрел на сына уже вполне нормальным взглядом. — Дошло, наконец? Ковальски признался в убийстве. И рассказал, как ты, дорогой ты мой сыночек, помог ему скрыть следы совершенного жуткого преступления. Ты понимаешь своим куриным умишком, чем это теперь чревато? Ты вообще понимаешь, что натворил, придурок?!! Я обо всем этом узнал за пару часов, всего лишь пообедав с нужным человечком. Мне даже платить ему не понадобилось. И как думаешь, сколько понадобиться времени Шермеру, чтобы узнать то же самое?