Гардов лишь только передернул плечами. Он бы ни за что не признался даже себе, что вид Роана Шермера заставил его удивиться и… занервничать.

— Ну и зачем вы здесь?

— А у тебя есть предположения? — холодно улыбнулся Роан.

— Только не говорите, что вашему ведомству я перешел дорогу? Это уже просто смешно. Меня не так много и я не настолько долго живу, чтобы насолить такому количеству спецслужб.

— И все же… у меня, как и у моего ведомства есть в тебе определенная заинтересованность.

Роан пристально рассматривал сидящего напротив парня. Да, он изменился с момента их последней встречи. Не внешне, хотя, наверное, все же немного похудел и осунулся за время, проведенное в изоляторе. Но в глазах появилось что-то такое, от чего у Роана по спине прошелся холодок. Такие глаза он видел у отчаявшихся убийц или расчетливых, беспристрастных агентов, для которых существует лишь только одна цель — исполнить миссию и неважно каким именно способом.

И Роан вдруг отчетливо понял, что не желает этого. Совершенно не хочет, чтобы тот парень, который осенью не пощадил собственной жизни, спасая его дочь и своих одногруппников, становился таким. Холодным. Беспристрастным.

— Я могу тебе помочь, — произнес Шермер совсем не то, что собирался сказать сразу.

— Но? — тут же закончил за него Егор.

— В смысле?

— Ну… вы сказали, что можете помочь, а значит, вам что-то нужно. Определенно.

— Ты уверен в том, что в мире ничто не делается просто так?

— Собираетесь убеждать меня в обратном? — хохотнул Егор. — Не трудитесь. Это лишь бессмысленное сотрясание воздуха. Давайте сразу решим этот вопрос. Я скажу вам нет, и вы уйдете, забудете о том, что мы с вами вообще знакомы и… продолжите дальше делать свое дело, ну и… чем вы там еще занимаетесь.

— За тебя просила моя дочь, щенок! — прорычал Роан, наклоняясь вперед. — Так что…

— Послушайте, — Егор тоже отбросил маску развязного оболтуса, и стал серьезным. — Лиз чудесная. Она замечательная и, поверьте, я благодарен ей за все, что она сделала и делает для меня. Но давайте будем честными друг с другом хоть немного — вряд ли бы человек вашего положения появился здесь только из-за того, что его попросила дочь. Вам я скажу то же, что сказал Ричардсу. А именно — ничего!

Шермер резко выдохнул и откинулся на спинку стула. А мальчишка нагл. А еще напуган. И растерян. И совершенно не верит в благоприятный исход для себя. То есть, знает, в чем именно виновен, знает, что следователь об этом знает и понимает, что выхода у него, собственно, и нет. Что ж…

— Твоя мать сейчас в Грайне.