– О король, – возразил я, – по обычаю за человека может сразиться его друг. Я, Дерфель Кадарн, хочу сразиться за твоего сына.

– Я не знаю такого обычая, – солгал Марк.

– Артур знает, – резко возразил я. – Он сражался за твоего сына на суде мечей, а сегодня сражусь я.

Марк поднял мутные глаза на Артура, но тот лишь мотнул головой, показывая, что не станет участвовать в споре. Марк снова взглянул на меня.

– Мой сын виновен в гнусных преступлениях, – сказал он, – и никто не должен его защищать.

– Я буду его защищать! – воскликнул я.

Кулух выступил вперед с теми же словами. Марк лишь взглянул на нас и устало махнул правой рукой.

По сигналу короля керновские воины, руководимые рыжим и лысым копейщиками, выстроились стеной. Она состояла из двух рядов: передние бойцы сомкнули щиты, задние своими щитами защищали их головы. Потом, по сигналу рыжего предводителя, все разом бросили копья на землю.

– Ублюдки, – проговорил Кулух, поняв, что сейчас будет. – Ну что, лорд Дерфель, будем прорываться?

– Будем, – со злобой отвечал я.

Их было сорок, нас трое. Сорок керновских воинов медленно надвигались, сорок пар глаз смотрели из-под стальных шишаков. Эти люди не собирались нас убивать, только сдержать – при них не было ни мечей, ни копий.

Мы с Кулухом ринулись в атаку. Мне много лет не приходилось прорывать стену щитов, но в жилах вскипела прежняя безумная удаль. Я выкрикнул имя Бела, потом – имя Кайнвин, я направил меч в глаза ближайшему воину и, когда тот отклонился вбок, саданул плечом между щитами его и соседнего бойца.

Щиты разошлись; я с ликующим криком рукоятью меча ударил одного из керновцев по затылку и тут же ринулся в брешь между ним и соседом, чтобы ее расширить. В бою за мной следом прорывались бы мои люди, орошая землю вражеской кровью, но сейчас позади меня не было никого, и ни меч, ни копье не противостояли мне, только щиты, щиты и щиты. Я вертелся волчком, рассекая мечом воздух, но они надвигались неумолимо. Я не решался рубить врагов – это было бы нечестно после того, как они бросили оружие, – только силился нагнать страху. Однако они знали, что я их не трону, поэтому кольцо щитов все сжималось. Наконец один из керновцев бляхой на щите защемил Хьюэлбейн, и тут же меня стиснули со всех сторон.

Артур резко выкрикнул какой-то приказ; видимо, мои и Кулуха воины хотели ринуться нам на помощь, Артур же велел им стоять. Он не хотел кровавого боя: Кернов против Думнонии. Он хотел лишь скорее покончить с тягостным делом.

Кулуха зажали, как и меня. Он поливал врагов бранью, обзывал их бабами, псами и молокососами, но керновцы исполняли приказ. Ни меня, ни Кулуха не тронули пальцем, просто сдавили щитами. Мы могли лишь наблюдать, как защитник Кернова вышел вперед и поклонился принцу.