– О чем, госпожа?

– Попроси Артура, пусть он меня отпустит. Скажи, что я уплыву за море. Скажи, что сын останется у него и что сын – наш общий, а я уеду, и он никогда больше обо мне не услышит.

– Передам, госпожа, – отвечал я.

Гвиневера уловила сомнение в моем голосе и печально посмотрела мне в лицо. Паук исчез в ее густых рыжих волосах.

– Думаешь, откажет? – со страхом проговорила она.

– Госпожа, – сказал я, – он тебя любит. Так любит, что вряд ли отпустит.

Слезы выступили у нее из глаз и покатились по щекам.

– Так что он со мной сделает?

Я молчал.

– Что он со мной сделает, Дерфель? – повторила Гвиневера, и в голосе ее прозвучали остатки былой властности. – Скажи!

– Госпожа, – с усилием проговорил я, – он поместит тебя в какое-нибудь надежное место, под охраной.

И каждый день, подумалось мне, будет о ней думать, каждую ночь видеть ее во сне и каждое утро не находить рядом с собой в постели.

– С тобой будут обращаться хорошо, – мягко заверил я.

– Нет! – завыла Гвиневера. Она ждала смерти, но мысль о заточении испугала ее еще больше. – Скажи, пусть он меня отпустит. Скажи!

– Я попрошу. Хотя не думаю, что он согласится. Вряд ли это в его силах.

Она зарыдала, уронив голову на руки. Я вышел из лачуги. Гвидру было страшно с отцом, и он хотел вернуться к матери, однако я позвал его точить Экскалибур. Мальчик был перепуган, он не понимал, что происходит, а ни Артур, ни Гвиневера не могли ему объяснить.

– Твоя мама очень больна, – сказал я, – а ты знаешь, что больным людям иногда надо побыть в одиночестве, – и с улыбкой добавил: – Может быть, ты поживешь с Морвенной и Сереной.

– Правда?

– Если твои родители согласятся, я буду очень рад… Не три меч! Точи! Длинными широкими движениями, вот так.

В полдень я пошел к воротам и стал ждать посланца. Никто не пришел. Никто. Армия Ланселота просто рассеялась, как песок, смытый с камня дождем. Сам он с маленьким отрядом уехал на юг, гордо неся на шлеме белые лебяжьи крыла, а большая часть его войска пришла к подножию Кар-Кадарна, бросила на землю оружие и встала на колени, моля Артура о милости.