Артуровы кони были настоящими гигантами. Саграмор как-то рассказывал, что Артур отбил этих коней у Хлодвига, франкского короля, а до того, как Хлодвиг обзавелся табуном, лошадей выводили римляне, и во всей Британии не нашлось бы скакунов, равных им ростом: Артур отбирал во всадники самых дюжих своих воинов. Немало боевых коней перешли в руки Ланселота, и я отчасти рассчитывал увидеть этих могучих зверюг во вражеских рядах, но Артур лишь посмеялся над моими страхами. По его словам, Ланселот захватил главным образом племенных кобыл и необъезженных годовичков, а для того, чтобы вымуштровать коня, требуется не меньше лет, нежели на обучение всадника сражаться тяжеловесным копьем с седла. У Ланселота таких бойцов нет, а вот у Артура есть, и теперь он вел их с северного склона против отряда Эллы, сражавшегося с Саграмором.

Громадных скакунов было только шесть десятков, и они заметно устали, ибо сперва помчались захватывать южный мост, а затем поскакали к противоположному участку битвы, но Артур погнал их галопом прямиком в тыл Эллиного боевого строя. Воины задних рядов напирали что есть силы, пытаясь вытолкнуть передние ряды на щитовую стену Саграмора, но Артур появился так внезапно, что развернуться и сомкнуть собственную стену они просто не успели. Кони играючи опрокинули их строй, саксы рассыпались в беспорядке, так что воины Саграмора оттеснили передние ряды – и внезапно правый фланг Элловой армии оказался смят. Кто-то из саксов побежал на юг, под прикрытие оставшейся части Элловой армии, а другие кинулись на восток, к Кердику, – их-то мы и видели на заливных лугах. Артур и его всадники безжалостно преследовали беглецов. Конники длинными мечами рубили бегущих, пока луг не загромоздили мертвые тела. Повсюду валялись брошенные щиты и мечи. На моих глазах Артур вихрем промчался мимо моего строя, его белый плащ был заляпан кровью, Экскалибур в его руке окрасился алым, а изможденное лицо сияло незамутненной радостью. Его слуга Хигвидд нес знамя с медведем – теперь в нижнем углу полотнища красовался алый крест. Хигвидд, обычно угрюмый нелюдим, широко мне усмехнулся и унесся обратно следом за Артуром, вверх по холму, где лошади могли отдышаться, прежде чем обрушиться на фланг Кердика. В первой атаке против сил Эллы погиб Морфанс Уродливый, но то была единственная потеря Артура.

Артуров натиск сокрушил правый фланг Эллы, и теперь Саграмор вел своих людей по Фосс-Уэй на воссоединение со мной. Мы еще не окружили Эллову армию, зато зажали ее между рекой и дорогой, и вымуштрованные христиане Тевдрика неотвратимо наступали по этому коридору, убивая на своем пути всех и вся. Кердик пока что находился за пределами западни, и ему, разумеется, уже приходило в голову бросить Эллу и тем самым обречь своего саксонского союзника на верную гибель, но, однако ж, он решил, что шанс на победу есть. А ежели поле битвы останется за саксами – вся Британия станет Ллогром.