У меня не было моральных сил даже на то чтобы выйти раньше, избавиться от его сопровождения, пропихнуть себя к выходу, уйти физически. Я мучительно дождалась нужной остановки, и только на станции вздохнула свободно.
— Эльса…
Гранид не отставал, как бы быстро я не шла, слышала его шаги сзади и свое имя.
— Эльса…
У полихауса я ушла в отрыв, в лифте ехала одна и с облегчением думала, что все — он как бы меня проводил, долг выполнен, все по домам. Я не буду его ни слышать, ни видеть, ни терпеть рядом.
Любовь
Любовь
До самого вечера я лежала на диване. Переоделась в домашнее, и легла. Не хотелось ничего, тем более заниматься работой. Когда в дверь снова постучали, первая мысль была снова про Гранида, которому срочно оказалось нужно донести до меня еще одну очень важную мысль, но внезапный голос Натальи заставил забыть об опасениях.
— Ната!
— Привет! Ой, как же давно меня никто Натой не называл… а ты чего такая? Плакала?
— Плакала. Жалко, что лето, так бы соврала, что простыла, — я вздохнула и добавила, — заходи.
— Время для двух кружек какао? И шоколада?
— Я за обеими руками и обеими ногами.
— Держи пока, здесь гостинцы. Сейчас приведу к тебе двух своих антидепрессантов, и сбегаю в магазин.
Я не стала говорить, что «все есть, не надо», — кивнула, забрала бумажный кулек и подождала пока соседка выпустит из квартиры йорка и таксу. И эти двое, как знали, не к выходу свернули — а к моей двери! Наталья где-то успела загореть, и ее светлые волосы казались еще ярче. Вся она была замечательно счастливой — от пружинистой энергичной походки до высоко поднятой головы. Новая жизнь, перемены, дело, которым она хотела заниматься, — и человек обрел себя!
Вернулась она с апельсинами, горьким шоколадом, сливками, белковыми пирожными и целым кокосом.
— Теперь моя очередь готовить напитки. Я какао не взяла, у тебя же есть?
— Да.
— Хочешь, помоги, хочешь садись и сразу рассказывай.
— Так это ты рассказывай, — я улыбнулась, мельком глянув в зеркало и поверив, насколько еще зареванная была, сошли ли пятна, — ты только что вернулась.