— Пойдешь со мной выгулять этих чертиков?

Она в прихожей была собрана и застегивала шлейку на таксофоне.

— Нат… Да, отличная мысль. Только бегом.

— Я уже. А чего такая встревоженная?

— Поговорим по пути. Расскажу тебе про расследование.

— То, которое сейчас Андрей ведет? — Серьезно спросила та. — Он обмолвился в двух словах, на нашем сборе тогда… опасно, есть чего бояться?

— Есть.

«Бояться» — это Наталья не за себя, это него, за нас, за всех, кто причастен.

Пока выбирались с полихауса, набрала его. Андрей ответил сразу, выслушал, и над моей паранойей не посмеялся:

— Правильно сделала. Не отвечай ничего, и переждите до вечера у Тимура. Жди моего звонка, договорились, сестренка?

— Еще вчера договорились. Жду.

Юность

Юность

Тимур немного закопался в делах. Мы еле нашли его кабинетик на этаже с массой дверей и табличек волонтерских, городских, социальных и юридических организаций. Все здание походило на улей с сотами, где в каждой ячейке было место для одного, максимум двух человек.

— Надо худеть, мне здесь даже общий кондиционер не помогает, — он поприветствовал нас обоих, и виновато улыбнулся: — осталось чуть-чуть, четыре обзвона, чтобы уточнить время и я свободен, как отправлю каждому согласованную дату.

— Так взбаламутили, да?

— Брось. Я тоже в деле, помнишь? Могу мало, но Андрей держит меня в курсе.

— Мы в коридоре.

— Я мигом!

Вышли, встали обе в стороне. Офисный шум и возня походили на фоновый шелест городской среды, — плотный, но не навязчивый. Не лучшее место для откровений, но я вдруг услышала: