Он отвернулся. На сердце его были гнев и печаль. Двое воинов сошли с утёса и, перейдя поток, вернулись в лагерь, не увидев с высоты почти ничего, о чём можно было бы рассказать.

Когда они вернулись в лагерь, все воины уже окружили Даллаха и других беглецов. Они расступились, пропуская своего вождя и его советника, которые осмотрели пришедших – их оказалось намного больше, чем ожидалось: двадцать три мужчины и восемнадцать женщин, не считая самого Даллаха. Увидев юношу и старика, прошедших сквозь круг воинов, и поняв, что это вожди, некоторые из беглецов бросились перед ними на колени, умоляюще сложив ладони и целуя ноги воинов Дола и подолы их одежд. Из их глаз струились слёзы. Другие стояли недвижно, смотря перед собой с глупым видом. Третьи переводили взгляд с лица на лицо, а лица воинов Дола были здоровые и почти все светились счастьем, хотя на некоторых из них беглецы могли прочитать грусть и удручённость, появившиеся от вида несчастных. Четвёртые постоянно повторяли на своём языке одно-два слова, – Даллах объяснил Божественноликому, что они просили еды.

Следует сказать, что несчастные беглецы находились в различном состоянии. По большей части в одном из трёх: во-первых, было семь человек из Розовой долины и пятеро из Серебряной, которые только недавно добрались до леса. (Даллах знал лишь о двоих из Серебряной долины, так как остальные присоединились к беглецам совсем недавно.) В числе этих двенадцати было семеро женщин, и все они были одеты лишь в лёгкую котту или рубаху, ибо так обычно смуглолицые одевали своих невольников. Беглецы захватили с собой оружие: у них было шесть топоров, одно копьё, один меч, пять ножей, да ещё у одного мужчины были щит.

Но хотя эта группа и была одета и вооружена, в какой-то степени им было хуже всего. Робкие, съёжившиеся, хмурые, они стояли, потупив усталые глаза. Многие были изувечены: у одного мужчины была отсечена левая рука, у другого не хватало трёх пальцев на ногах и были порваны ноздри, третий хромал, и ещё у четверых недоставало ушей. При этом все они были сильно избиты плетьми. Хуже всего себя чувствовали те трое, что пришли из Серебряной долины позже других: у них был угрюмый блуждающий взгляд, они сжимались каждый раз, когда кто-то подходил к ним близко, они никогда и никому не смотрели в глаза, разве что вскоре начали смотреть Божественноликому, да и то словно ластясь, как пёс ластится к хозяину. Женщины были столь же робки, как и мужчины, за исключением двух в яркой одежде. У них были мягкие руки и белая кожа. Только последние дни пути через лес оставили на ней свои следы. Это были наложницы смуглолицых.