Божественноликий смотрел на этих несчастных. Он подумал, что мог бы и испугаться их вида. Ведь он оказался лицом к лицу со Скорбью Земли, о которой он ранее ничего не знал, разве что слышал в какой-нибудь песне сказителя. Когда он думал о минутах, ставших часами, о часах, ставших днями, что составляли жизнь этих людей, сердце его начинало болеть. Юноша онемел, будучи не в силах что-либо сказать, хотя он и видел, что воины ждут его слов. Он махнул им рукой, и его поняли, так как слышали, как Даллах объяснял, что некоторые из беглецов просят еды. Воины живо принесли все, какие были, припасы. Пищу разложили на траве и принялись нарезать и подавать её, приглашая беглецов есть столько, сколько они хотели. И вновь, когда воины смотрели на то, как едят беглецы, их охватила печаль. Сами жители Дола, хоть и были весёлым народом, за столом всегда оставались вежливыми, внимательно следя за собой. Беглецы же ели как голодные дворняги, или прятали продукты, словно боясь, что кто-то может отнять их, или тряслись, поглощая еду, как коршуны, и не получая удовольствия, какое получают люди. Когда же еда закончилась, многие беглецы остались сидеть, грустные и удручённые, словно забыв обо всём.

Но вот Даллах встал и сказал Божественноликому:

– Господин благородного народа воинов, если можно, я посоветовал бы тебе, не откладывая больше, отправиться в город. Мы сейчас слишком близко к Розовой долине, и нас самих собралось очень много. Когда же мы сделаем следующую остановку, ты обратишься с речью к тем, кто последними пришёл из Серебряной долины. Они разговаривают на том же языке, что и ваши родичи, а мы, жители Розовой долины, по большей части разговариваем на другом языке, только в моём доме язык передавался от отца к сыну.

– Хорошо, – согласился Божественноликий, всё ещё разглядывая несчастных, присевших или прилегших на траву отдохнуть. Юноше казалось, что воспоминания о прошедших днях ещё преследуют некоторых из них – они повесили голову, и из их глаз на щёки стекали слёзы. Но другие, те, кто бежал из Серебряной долины раньше, не съёжились, как большинство, а шагали взад-вперёд, как звери в клетке, хотя на лице одного из них тоже были видны слёзы. Божественноликий взял себя в руки и обратился к отряду:

– Сейчас мы слишком близко к нашим врагам из Розовой долины, а потому не можем дальше отдыхать здесь. Нас слишком мало, чтобы противостоять им в бою. Мы снова придём сюда с войском после того, как те, кто нашёл у нас защиту, поведают нам всё, что смогут. Назовём же этот утёс Крепостью беглецов, пусть он будет нам памятной вехой, когда мы отправимся в Розовую долину.